Помню, в доме на Неглинной...

Помню, в доме на Неглинной жили Визбор и Адель,

Дом был сумрачный и длинный, неуютный, как отель:

Дверь к начальнику культуры (он всё время на посту),

А другая дверь к Адели, третья вовсе в пустоту.

Оттого ль, что без начальства нам культурно жить нельзя,

Приходили очень часто на Неглинную друзья.

Гостя парочка встречала и к столу его вела,

И гитарочка звучала над клеёночкой стола.

Пели чисто, жили просто — на какие-то шиши,

Было — жанра первородство, три аккорда, две души,

На Неглинной у Адели, где игрушки на полу,

Пили, ели, песни пели, дочь спала в своем углу.

А теперь живёт богато Визбор, вечно молодой,

Не с Аделью, как когда-то, — с молодой кинозвездой.

До того мила — учтива, что на что уж я хитёр,

А взглянул на это диво — только лысину утёр.

Я присел на стуле чинно и услышал: «Ну, дела!

Адка, ай да молодчина, снова дочку родила!»

Родила — и взятки гладки! Если так, то всё по мне,

Всё в порядке: дочь у Адки, три аккорда, ночь в окне.

Нам, хозяюшка, до фени, что рассвет ползёт к окну,

Визбор бодро и без лени лапой дёргает струну.

Плоть, умри, душа, воскресни, пой нам, Визбор, старый дед,

Ведь от песенной болезни нам не выздороветь, нет.

1973