Преступление и наказание

Однажды парком в предзакатный час

     Шла женщина неспешно по дороге.

     Красавица и в профиль, и в анфас,

     И в глубине зеленоватых глаз -

     Одна весна и никакой тревоги.

     Была она как ветер молода,

     И, видимо, наивна до предела,

     Иначе б непременно разглядела

     Три тени за кустами у пруда.

     Не всем, видать, предчувствие дано.

     Тем паче если не было примеров

     Чего-то злого. В парке не темно,

     И шла она уверенно в кино

     Без всяческих подруг и кавалеров.

     Но быть в кино ей, видно, не судьба:

     Внезапно с речью остроэкзотичной

     Шагнули к ней три здоровенных лба

     С нацеленностью явно эротичной.

     Один промолвил, сплюнув сигарету:

     «Она - моя! И споров никаких!»

     Другой: «Ну нет! Я сам сожру конфету!»

     А третий хмыкнул: «Мы красотку эту

     По-дружески разделим на троих!»

     Закат погас, и в парке стало хмуро.

     Вдали сверкнули россыпи огней...

     «Ну, хватит! Брось таращиться как дура!

     Ступай сюда в кусты!» И три фигуры,

     Дыша спиртным, придвинулись плотней.

     «Ребята, что вы?!»... Голос замирает,

     А трое смотрят хмуро как сычи.

     «Вы шутите? Ну что вас раздирает?!» -

     «Мы шутим? Да серьезней не бывает!

     Снимай же все, что надо, и молчи!»

     Один дохнул: «Заспоришь - придушу!

     Сейчас исполнишь все, что нам угодно!

     Чтоб выжить - покажи, на что способна!»

     Она вздохнула: «Ладно... Покажу!»

     Неторопливо сбросила жакетку

     И первому, уже без лишних фраз,

     Ребром ладони яростно и метко

     По горлу - словно сталью: раз! И раз!

     И вновь - удар! «Теперь души, скотина!»

     И тут буквально чудо наяву:

     Почти со шкаф величиной, мужчина

     Как сноп мгновенно рухнул на траву!

     Другой, взревев, рванулся к ней навстречу,

     Но тут - прием и новый взмах рукой!

     И вот уже второй за этот вечер

     Как бык уткнулся в землю головой...

     А третий, зло зубами скрежеща

     И целясь впиться в горло пятернею,

     Вдруг резко вырвал нож из-под плаща

     И прыгнул кошкой с бранью беспощадною.

     Она же резко вымолвила: «Врешь!»

     И, сжавшись, распрямилась как пружина.

     И вот, роняя зазвеневший нож,

     На землю третий грохнулся детина.

     И тут, покуда, ползая ужом,

     Они стонали, мучаясь от боли,

     Она, как вспышка воплощенной воли,

     Шагнула к ним с подобранным ножом.

     «Ну что, мерзавцы? Отвечайте, что?!

     Насильничать решили? Дескать, сила?

     Скажите же спасибо мне за то,

     Что я вам жизни нынче сохранила!

     Сейчас я вновь в кинотеатр иду,

     А ровно через два часа - обратно.

     Однако же прошу иметь в виду:

     Чтоб даже духу вашего в саду

     Здесь просто близко не было. Понятно?!

     А притаитесь где-то за кустом,

     Тогда, клянусь, что я на этом месте

     Лишу вас вашей жеребячьей чести

     Вот этим самым вашим же ножом!

     А если ж вдруг найдете пистолет,

     Намного хлеще сыщете ответ:

     Ведь я кладу почти что пулю в пулю

     И рисковать вам даже смысла нет!»

     Чуть улыбнувшись, строго посмотрела,

     Губной помадой освежила рот,

     Неторопливо кофточку надела

     И легким шагом двинулась вперед.

     Шла женщина спокойно и упрямо,

     И строгий свет горел в ее глазах,

     А сзади три насильника и хама,

     Рыча от боли, корчились в кустах...

     О, люди! В жизни трудно все предвидеть!

     И все-таки не грех предупредить

     Мужчин, способных женщину обидеть

     И даже силу где-то применить:

     Чтить женщину есть множество причин:

     Когда умом, да и силенкой тоже

     Она сегодня часто стоить может

     И двух, и трех, и пятерых мужчин!