Екатерина
Ермолина

Ночные письма

1 
 
«Ну, привет, моя девочка. Глупо 
     спрашивать, как дела. 
У меня всё нормально, хватает забот, 
     тепла – 
Представляешь, вот даже тепла. 
     Бла-бла-бла-бла-бла… 
И шикарная в окна луна светит каждой 
     ночью. 
Я стараюсь, ты знаешь, хожу деловой и 
     всего добиваюсь сам. 
Да, пускай это лишь фасад, но какой 
     фасад! 
…Я, ей-Богу, не знаю, о чём тебе 
     написать, 
Только вот написать тебе хочется 
     очень-очень. 
 
Иногда мне кажется, я один такой на 
     земле. 
Или нет: я один на Земле вообще. И мне 
     триста тысяч лет. 
Мне бы чуть повзрослеть, а я сдуру-то 
     постарел, 
В том числе и из-за нашего 
     неслучившегося вдруг лета. 
А вообще, что ж теперь. Не нравится – 
     не смотри. 
(Но когда под окном в темноте 
     распускаются фонари, 
Я собрал бы в букет их – и все тебе 
     подарил, 
Чтобы ты возвращалась домой с огромной 
     охапкой света). 
 
Ты держись там как-нибудь, слышишь, не 
     умирай! 
Ты же сильная девочка, истинный 
     самурай. 
Я и сам бы поклялся, что мне больше не 
     нужен ни ад, ни рай – 
Но я видел лишь рай. Может, ад мне 
     всё-таки нужен. 
Ну да ладно, моя ненаглядная Сейлор 
     Мун, 
Пусть у нас в этой жизни всё вышло не 
     по уму, 
Я надеюсь, ты будешь рада этому вот 
     письму. 
Ну, тебе хоть, по крайней мере, не 
     станет хуже. 
 
Ведь не бросишь меня в бан-лист, не 
     отправишь в спам? 
Я не знаю, зачем я пишу тебе это, сам… 
Вроде как, ты молчишь, а вот я тебе 
     написал… 
Ну, молчи, молчи, мой упорный маленький 
     воин Катя. 
И цветущий сад фонарей в глубине души 
     застилает смог. 
Я хотел их спасти, но этого я не смог. 
А сейчас я ещё раз перечитаю своё 
     письмо – 
И сотру его к чёрту. 
Поскольку – ХВАТИТ». 
 
2 
 
«Здравствуй.  Да, это я, твоя верная 
     Сейлор Мун. 
Очевидно, не учит жизнь меня ничему... 
Я была бы рада любому уже письму, 
Только ты молчишь на износ. Впрочем, я 
     ведь тоже… 
Хоть бы слово черкнул мне – ну, как ты 
     там, без меня… 
Я нормально. Я ежедневно пытаюсь что-то 
     в себе менять 
(Так, наверное, тащат пьяницу из огня – 
Умоляют подняться, за плечи тянут и 
     бьют по роже). 
 
Я справляюсь, конечно. А ты-то подумал, 
     что?! 
Отвожу дочь в садик, стираю, мою, 
     сдираю котов со штор, 
Всё ваяю статейки – работа хуже, чем в 
     самой адовой из контор… 
А тебя я не вспоминаю. Поскольку вот 
     просто ПОМНЮ. 
…А подруги повыходили замуж. Все до 
     одной. 
И друзья обзаводятся кто девушкой, кто  
     женой. 
Я уже заподозрила, что здесь у нас рай 
     земной, 
И в раю этом каждый кому-то нужен, 
     любим и понят. 
 
У меня без тебя не случилось лишь лето 
     – и чёрт бы с ним. 
Нет, конечно, я не претендую примерить 
     нимб, 
Но желаю тебе всего, что захочешь, – 
     хоть пляжных нимф, 
Хоть огромных крыльев, хоть 
     завистников, мрачно глядящих косо. 
Вот тебе твой плей-офф, твой массаж и 
     твой шоколадный мусс… 
Но, когда у слащавой жизни твоей 
     истончится вкус, 
Ты меня набери – я тихонько к тебе 
     прижмусь, 
И мы будем сидеть на луне, свесив ноги 
     в открытый космос. 
 
Ну, прости, прости. Эмоции через край. 
А давай – вот как на духу, вот на 
     айнс-цвай-драй: 
Я какой-то, блин, недоделанный самурай 
     – 
Не могу жалеть своего – и тем паче 
     желать чужого. 
Я уеду... Я скоро уеду, и не ищи! 
Это так же легко, как стирать номера, 
     возвращать ключи… 
Только там, где ладони твои касались 
     моих ключиц, 
Мне всю жизнь будет больно. 
Как будто бы от ожога». 
 
P.S. 
 
И под утро, когда случаются вещие сны, 
Засыпает она. Он спит, укутанный 
     облачком тишины 
И света... Но гудит и скребёт до 
     кровищи, до самых почек 
Нестерпимая боль изнутри… Ведь до слёз 
     и до искр из закрытых глаз 
Эти двое читают. Читают в десятый и 
     сотый раз 
Электронные письма, которые им никогда 
Не увидеть 
В почте.