Елена
Новожилова

* * *

Явился тот, кто Рим заставил 
          пролить слезу над воробьем. 
          И. Кабыш 
  
Это судьба – слепой архитектор 
юг и восток декорирует нами 
с грустью 
         о лете, где некто и некто 
переплетались, как сложный орнамент, 
в неге блаженной горизонтали 
на побережье 
         пусть той же Антальи. 
  
Место вторично. 
Сознанье первично, 
но и оно, словно нить, оборвалось 
при приближении – да, непривычно, 
ты ведь не с кем так не целовалась, 
ты на песке не чертила кумира 
в шаге от счастья, 
                  в тоске от позора. 
Можешь не верить, но только и мило 
то, что растёт из такого-то сора. 
  
Лето прошло. 
                  Отцвели хризантемы, 
птенчик подох, и закрыли акрополь. 
На побережье на скалы и стелы 
теплый тропический дождик покропал. 
Скоро зашлепают по Улудагу 
лыжи туристов… 
                  А ты каждый нефик 
припоминаешь, терзая бумагу, 
чертишь и плачешь. 
                           А нефиг.