Безнадежность

Вставать, чтоб целый день провесть наедине

     С напрасными и грустными мечтами,

В безжизненной степи, в безмолвной тишине

     Считать года потерянными днями,

Не видеть пред собой ни цели, ни пути,

     Отвыкнув ждать, забыть надежды сладость

И молодость губить в деревне, взаперти,—

     Вот жребий мой, вот жизнь моя и радость!

Когда ровесницам моим в удел даны

     Все общества и света развлеченья,

И царствуют они, всегда окружены

     Толпой друзей, к ним полных снисхожденья:

Когда их женский слух ласкает шум похвал,

     Их занят ум, их сердце бьется шибко,—

Меня враждебный рок здесь к степи приковал,

     И жизнь моя лишь горькая ошибка!..

Напрасно я в себе стараюсь заглушить

     Живой души желанья и стремленья...

Напрасно зрелых лет хочу к себе привить

     Холодные, сухие размышленья...

Напрасно, чтоб купить себе навек покой,

     Состариться сейчас бы я готова...

Вперед, вперед и вдаль я рвусь моей мечтой,—

     И жить с людьми стремится сердце снова!..

Октябрь 1836, Село Анна

В зимнюю ночь

Tu m’as dit, retrain menteur

Qu’aimer est le bonheur supreme:

Non, je le sens, non, le bonheur,-

C’est d’etre aime soi-meme!..*

Безумная!.. не плачь и не волнуйся!..

Так быть должно, на то мужчина он!..

И как ты ни крушись и как ни растоскуйся,-

Не изменить судьбы закон!..

Ты женщина: весь мир, всю жизнь, все счастье

В любви, в одной любви навек вместила ты;

Ты ею лишь живешь, ты дышишь только страстью,-

Она тебе дороже красоты!

А он, как все они... он любит понемногу,

Порывами, с расчетом и умом:

С насмешкой смотрит он на женскую тревогу

И драпируется в спокойствии своем.

Он любит, но вчера, на шумной вечеринке,

Всю ночь с друзьями он кутил и пировал...

Он любит, ты здесь ждешь, а он?.. Он без запинки

На ужин в гости ускакал!

Он любит не тебя одну на этом свете,

Он любит многое, и ты не все ему;

Он горд, он хочет быть у славы на примете,

Он хочет, чтоб молва была склонна к нему.

Забавы, почести, успехи, блеск гостиных -

Все любо голове восторженной его.

В семействе, при дворе, в кругу друзей старинных,

Везде соперники блаженства твоего!..

Хоть ты мила ему,- но для него игрушка

Сердить, ласкать тебя, утешить, огорчить...

Когда он говорит: «О чем же плакать, душка?..» -

Он весел, он готов те слезы жадно пить.

И часто, с умыслом, толкует он лукаво

О неизбежности разлуки роковой,

Чтоб испытать тебя, чтоб страсть разжечь отравой,

Чтоб ты на грудь его припала головой,

И с ужасом в лице молила о пощаде,

И новых, страстных клятв взяла бы от него...

В твоем отчаяньи, в твоей тоске, досаде

Есть подтверждение могущества его!..

Потом он вздумает изменой небывалой

Похвастать пред тобой, чтоб взволновать тебя,

Чтоб билась и рвалась ты долго, проклинала

И ненавидела, ревнуя и любя...

Он счастлив, упоен... Ему блаженства чаша

Мгновенной горечью и слаще и хмельней!..

А ты, не смей роптать!..- покорность участь наша,-

Так осуши глаза и смейся поскорей!..

Бледна, измучена, убитая страданьем,

Ты прихотям его и краше и милей,-

Так отвечай нежней пронзительным лобзаньям,

Так пламенней его прижми к груди своей!..

За шутку злобную, за смех его в награду

Восторги новые придумай и создай!..

Дай ласк неведомых вкусить ему отраду,

Открой для баловня любви и неги рай!..

Дитя, в руках его ты воск, всегда послушный,

Струна, звучащая всегда ему в ответ!..

Султан властительный, кумир твой равнодушный,

Что мучит он тебя, ему и дела нет!..

Меж тем глаза твои потускли и опухли,

Улыбка замерла на вянущих устах,

Луч мысли, блеск ума давно в тебе потухли,

И прежний слова дар исчез в твоих речах.

Вот зеркало,- смотри!.. Не правда ли ужасно?..

Как изменилась ты!.. Где прежняя она,

Кого встречал привет толпы подобострастной,

Кто лестью и хвалой была окружена?..

Опомнись!.. Призови на помощь силу воли,

Оковы тяжкие героем с плеч стряхни,

Сердечных тайных язв скрой ноющие боли

И свету прежнюю себя припомяни.

Где ленты и цветы, где легкие наряды?..

Блестящей бабочкой оденься, уберись

И поезжай на бал, спеши на маскарады,

Рассмейся, торжествуй, понравься, веселись!..

Придут к твоим ногам поклонники другие,-

Меж них забудешь ты цепей своих позор...

И он, он будет знать!.. Затеи молодые

Встревожат и его внимательный надзор...

Он в очередь свою узнает страх и муку,

Он будет ревновать, он будет тосковачь...

Ты выместишь на нем страданья, горе, скуку,

Потом простишь его и призовешь опять!..

Безумная!.. зачем, зачем себя ты губишь?..

Условья счастия тобой не поняты:

Раба ты, женщина, когда сама полюбишь,

И царствуешь, когда любима ты!..

1847

В майское утро

Скорей гардины поднимите,

Впустите солнышко ко мне,

Окошко настежь отворите

Навстречу утру и весне!

Он прилетел, наш гость желанный,

Он улыбнулся, светлый май!

Всей жизнью, нам благоуханный,

Твори, и грей, и воскрешай!

Пора!.. Смотри, в природе целой

Всё ждет тебя, зовет к тебе...

Изнемогла и помертвела

Она со стужею в борьбе.

В уничтожающих объятьях

Всеразрушающей зимы,

В напрасном ропоте, в проклятьях

Изнемогаем тоже мы.

Ты, голос ласточке дающий,

Подснежнику дающий цвет, –

Дух Божий, жизни дух могущий, –

Ты не забудешь нас, о нет!..

Дающий всякому дыханью

Что нужно естеству его, –

Внуши разумному созданью,

Что для него нужней всего.

Расширь на смелое стремленье

Крило незримое души

И в битве жизненной терпенье

И силу воли нам внуши!

1 мая 1857, Москва

В Москву!

В Москву, в Москву!.. В тот город столь знакомый,

Где родилась, где вырастала я;

Откуда ум, надеждою влекомый,

Рвался вперед, навстречу бытия;

Где я постичь, где я узнать старалась

Земную жизнь; где с собственной душой

Свыкалась я; где сердце развивалось,

Где слезы первые пролиты были мной!

В Москву, в Москву!.. Но глушь уединенья

Найду я там, где сиротство мое

Взросло в семье большой... Но в запустенье

Превращено бывалое жилье,

Но нет следов минувших отношений...

Года прошли, - родные и друзья

Рассеяны; - их разных направлений

Теперь не доищусь, не допытаюсь я!

В Москву, в Москву!.. Душа при этом слове

Не задрожит, не вспыхнет, не замрет;

И нет у ней привета наготове

Для родины; и сердце не поет

Возврата песнь. Я чту и уважаю

Наш древний кремль и русской славы гул,

Я старину люблю и понимаю, -

Но город без друзей мне холод в грудь вдохнул.

Есть край другой... туда мои желанья,

Мои мечты всегда устремлены;

Там жизни блеск и все очарованья

Познала я... там сердцем скреплены;

По выбору, все узы дружбы сладкой;

Там несколько прожито светлых дней;

Там счастие заманчивой загадкой

Мерещится вдали душе моей.

Теперь в Москву! Могилам незабвенным

Свой долг отдать, усопших помянуть

И о живых, по взморьям отдаленным

Разметанных, подумать и вздохнуть!

И бог-то весть! - быть может, невзначайно

Судьба и там порадует меня,

И счастлива свершеньем думы тайной,

На родине родное встречу я!

1840

В степи

And then, I am in the world alone!..

Childe-Harold {*}

{* И тогда я был один в целом мире!..

«Чайльд-Гарольд» (англ.).}

Расстались мы!.. В степи далекой

Течет безмолвно жизнь моя...

В деревне скуке одинокой

Обречена надолго я...

Томит безрадостная доля

Стесненный ум, больную грудь;

Хочу рассеять грусть неволи

Хоть как-нибудь, хоть чем-нибудь!

Боюсь, сердечная тревога

Здесь развлеченья не найдет, -

А в праздной голове так много,

Так много страстных грез живет!..

Вдали от городского шума

Здесь ропот сердца мне слышней,

Свободней пламенная дума,

Мечта отважней и сильней...

Не сдержит здесь порыв желаний

Приличий, предрассудков цепь,

Не заглушит воспоминаний

Затишьем мертвым эта степь!..

Живую в душную могилу

Пусть схоронили в двадцать лет, -

В ней не убьют ни страсть, ни силу!..

Ей мил и люб, ей нужен свет!..

Там всё, чем сердце тайно билось,

Чем полон мир, чем жизнь светла,

И тот, к кому душа стремилась,

Кого в кумиры избрала...

А он?.. Минуты увлеченье

Давно забыл, быть может, он,

Как промелькнувшее виденье,

Как прерванный, неясный сон?..

Где ж помнить, что в пустыне далыюй

О нем тоскуют и грустят,

Что думы женщины печальной

Его зовут... к нему летят?..

Ему ль знать горечь сожалений

И об уехавшей мечтать,

Когда так много искушений

Его готово утешать?..

Кого теперь в блестящих залах

Его пытливый ищет взгляд?..

Кого на многолюдных балах

Он тайно ждет... кому он рад?..

Кому твердит он, с пылом страстным,

Любви привет, любви слова,

И для кого теперь опасным

Его прославила молва?..

Чье сердце робкое волнует

Полупризнаньем он теперь?..

Кого, прельщенный, очарует?

Кому твердит: «Люби и верь!..»

Хочу, хочу в тоске мятежной

Всё знать я: кем он дорожит,

И на кого он смотрит нежно,

И с кем всех дольше говорит...

Май 1838

Село Анна

Вместо упрека

Когда недавней старины

Мы переписку разбираем,

И удивления полны –

Так много страсти в ней читаем,

Так много чувства и тоски

В разлуке, столько слез страданья,

Молитв и просьб о дне свиданья, –

Мы в изумленьи: далеки

Те дни, те чувства!.. Холод света

Отравою дохнул на них!..

Его насмешек и навета,

Речей завистливых и злых

Рассудок подкрепил влиянье;

Разочаровано одно

Из двух сердец... Ему смешно

Любви недавней излиянье!..

Не узнает теперь оно

Ни слов своих, ни упований,

И утомленное борьбой,

Лишь ловит с жалостью немой

Забытый след воспоминаний...

Прочь, письма, прочь! Прошла она.

Пора восторга молодого.

Меж нас расчета рокового

Наука грозная слышна...

Прочь, память прежнего!.. Бессильна,

Докучна ты, как плач могильный

Вблизи пиров ушам гостей!..

Блаженства нежного скрижали,

Глашатаи минувших дней,

Простите!.. Вы нам чужды стали!..

Нам грех вас холодно читать,

Мы вас не можем понимать:

Иль вы, иль мы, – то богу знать –

Вдруг устарели и отстали...

1848

Вставайте... сбирайтесь, народы...

Вставайте... сбирайтесь, народы,

Услыша желанный трезвон!..

Ветвь с ветвью сплетайте, о роды,

От корня славянских племен!..

Срок минул жестоким изгнаньям!..

Пора плен чужбины разбить

И вновь, по старинным преданьям,

Одною семьею зажить!..

Примеру благому послушны,

Пусть наши и ваши поля

Сойдутся, - в день встречи радушной

Взыграет родная земля!..

Ты, Волга, целуйся с Дунаем!..

Урал, - ты Карпат обнимай!..

Пляшите, как братья, край с краем,

И всё, что не мы, - пропадай!..

Прочь ложь и соблазны науки,

Искусства и мудрость людей!..

Словенские души и руки

Невинней без ваших затей!..

Зачем нам уменье чужое?..

Своим мы богаты умом!..

От Запада разве лишь злое

И вредное мы переймем!..

Что проку от грешной муз_ы_ки,

От статуй и голых картин!..

Скупайте их златом, языки!..

Пусть плюнет на них Славянин...

Сожжемте на вече творенья

Всех, всех чужеземных писак!..

Вот Нестор - мои песнопенья!

В чтецы - вот приходский вам дьяк!..

Отпустим бородки до чресел,

В нагольный тулуп облачась, -

И в лес все пойдемте!.. Как весел,

Как светл обновления час!..

Да здравствуют наши трущобы,

Разгул, старина, простота...

Без распрей, без лести, без злобы,

Здесь жизнь и сладка, и чиста!..

С медведем мы пустимся в битвы

За мед и за шкуру его,

И всяк, возвращаясь с ловитвы,

Съест гордо врага своего!..

Шипучие вина забудем!..

Анафема трюфлям у нас!..

Славяне!.. отныне мы будем

Есть кашу - и пить только квас!..

1856

Вы вспомните меня

Et sur vous si grondait l’orage,

Rappelez-moi, je reviendrais!..

Simple histoire {*}

{* И если над Вами грянет буря,

   позовите меня, и я вернусь!..

           «Простая история» (франц.). }

Вы вспомните меня когда-нибудь... но поздно!

Когда в своих степях далёко буду я,

Когда надолго мы, навеки будем розно -

Тогда поймете вы и вспомните меня!

Проехав иногда пред домом опустелым,

Где вас всегда встречал радушный мой привет,

Вы грустно спросите: «Так здесь ее уж нет?»

И мимо торопясь, махнув султаном белым,

Вы вспомните меня!..

Вы вспомните меня не раз - когда другая

Кокетством хитрым вас коварно увлечет

И, не любя, в любви вас ложно уверяя,

Тщеславью своему вас в жертву принесет!

Когда уста ее, на клятвы тороваты,

Обеты льстивые вам станут расточать,

Чтоб скоро бросить вас и нагло осмеять...

С ней первый сердца цвет утратив без возврата,

Вы вспомните меня!..

Когда, избави бог! вы встретите иную,

Усердную рабу всех мелочных сует,

С полсердцем лишь в груди, с полудушой - такую,

Каких их создает себе в угодность свет,

И это существо вас на беду полюбит -

С жемчужною серьгой иль с перстнем наравне,

И вам любви узнать даст горести одне,

И вас, бесстрастная, измучит и погубит -

Вы вспомните меня!..

Вы вспомните меня, мечтая одиноко

Под вечер, в сумерки, в таинственной тиши,

И сердце вам шепнет: «Как жаль! она далёко,

Здесь не с кем разделить ни мысли, ни души!..»

Когда гостиных мир вам станет пуст и тесен,

Наскучит вам острить средь модных львиц и львов,

И жаждать станете незаученных слов

И чувств не вычурных, и томных женских песен -

Вы вспомните меня!..

Апрель 1838

Петербург

Голубая душегрейка

Слова для музыки

Ножка, ножка–чародейка,

Глазки девицы–души,

Голубая душегрейка, –

Как вы были хороши!..

Помню, помню, как, бывало,

В зимню пору, вечерком

Свет–красотка выбегала

Погулять со мной тайком!..

Пусть журила мать–старушка,

Пусть ворчал отец седой, –

Выпорхала их резвушка

Птичкой вольной и живой.

Помню радость жданной встречи,

Нежный взгляд, невольный страх,

Помню ласковые речи

И румянец на щеках.

Помню беленькую ручку,

Перстенек из бирюзы,

Помню песню–самоучку,

Детский смех и блеск слезы.

Помню муку расставанья

И прощальный поцелуй...

Эх, молчи, воспоминанье!..

Полно, сердце, не тоскуй!..

Не вернуть тебе былого,

Стары годы не придут!

Жадных уст моих уж снова

Поцелуи не сожгут!

Ножка, ножка–чародейка,

Глазки девицы–души,

Голубая душегрейка, –

Как вы были хороши!..

Январь или начало февраля 1855

Дайте крылья мне перелетные...

Дайте крылья мне перелетные,

Дайте волю мне... волю сладкую!

Полечу в страну чужеземную

К другу милому я украдкою!

Не страшит меня путь томительный,

Я помчусь к нему, где бы ни был он.

Чутьем сердца я доберусь к нему

И найду его, где б ни скрылся он!

В воду кану я, в пламя брошусь я!

Одолею всё, чтоб узреть его,

Отдохну при нем от кручины злой,

Расцвету душой от любви его!..

Август 1831

Две встречи

Петру Александровичу Плетневу

Es gibt im Menschenleben ewige Mi-

nuten... Bouterwok {*}

{* Есть в человеческой жизни вечные минуты. Бутервек (нем.).}

1

Я помню, на гульбище шумном,

Дыша веселием безумным,

И говорлива и жива,

Толпилась некогда Москва,

Как в старину любя качели,

Веселый дар Святой недели.

Ни светлый праздник, ни весна

Не любы ей, когда она

Не насладится Подновинским,

Своим гуляньем исполинским!

Пестро и пышно убрана,

В одежде праздничной, она

Слила, смешала без вниманья

Сословья все, все состоянья.

На день один, на краткий час

Сошлись, друг другу напоказ,

Хмельной разгул простолюдина

С степенным хладом знати чинной,

Мир черни с миром богачей

И старость с резвостью детей.

И я, ребенок боязливый,

Смотрела с робостью стыдливой

На этот незнакомый свет,

Еще на много, много лет

Мне недоступный... Я мечтала,

Приподымая покрывало

С грядущих дней, о той весне,

Когда достанется и мне

Вкусить забавы жизни светской, -

И с нетерпеньем думы детской

Желала время ускорить,

Чтоб видеть, слышать, знать и жить!..

Народа волны протекали.

Одни других они сменяли...

Но я не замечала их,

Предавшись лёту грез своих.

Вдруг всё стеснилось, и с волненьем,

Одним стремительным движеньем

Толпа рванулася вперед...

И мне сказали: «Он идет!

Он, наш поэт, он, наша слава,

Любимец общий!..» Величавый

В своей особе небольшой,

Но смелый, ловкий и живой,

Прошел он быстро предо мной...

И глубоко в воображенье

Напечатлелось выраженье

Его высокого чела.

Я отгадала, поняла

На нем и гения сиянье,

И тайну высшего призванья,

И пламенных страстей порыв,

И смелость дум, наперерыв

Всегда волнующих поэта, -

Смесь жизни, правды, силы, света!

В его неправильных чертах,

В его полуденных глазах,

В его измученной улыбке

Я прочитала без ошибки,

Что много, горько сердцем жил

Наш вдохновенный, - и любил,

И презирал, и ненавидел,

Что свет не раз его обидел,

Что рок не раз уж уязвил

Больное сердце, что манил

Его напрасно сон лукавый

Надежд обманчивых, что слава

Досталася ему ценой

И роковой и дорогой!..

Уж он прошел, а я в волненьи

Мечтала о своем виденьи, -

И долго, долго в грезах сна

Им мысль моя была полна!..

Мне образ памятный являлся,

Арапский профиль рисовался,

Блистал молниеносный взор,

Взор, выражающий укор

И пени раны затаенной!..

И часто девочке смиренной,

Сияньем чудным озарен,

Все представал, все снился _он_!..

2

Я помню, я помню другое свиданье:

На бале блестящем, в кипящем собранье,

Гордясь кавалером, и об руку с ним,

Вмешалась я в танцы... и счастьем моим

В тот вечер прекрасный весь мир озлащался.

Он с нежным приветом ко мне обращался,

Он дружбой без лести меня ободрял,

Он дум моих тайну разведать желал...

Ему рассказала молва городская,

Что, душу небесною пищей питая,

Поэзии чары постигла и я,

И он с любопытством смотрел на меня, -

Песнь женского сердца, песнь женских страданий,

Всю повесть простую младых упований

Из уст моих робких услышать хотел...

Он выманить скоро признанье успел

У девочки, мало знакомой с участьем,

Но свыкшейся рано с тоской и несчастьем...

И тайны не стало в душе для него!

Мне было не страшно, не стыдно его...

В душе гениальной есть братство святое:

Она обещает участье родное,

И с нею сойтись нам отрадно, легко;

Над нами парит она так высоко,

Что ей неизвестны, в ее возвышенье,

Взыскательных дольних умов осужденья...

Вниманьем поэта в душе дорожа,

Под говор музыки, украдкой, дрожа,

Стихи без искусства ему я шептала

И взор снисхожденья с восторгом встречала.

Но _он_, вдохновенный, с какой простотой

_Он_ исповедь слушал души молодой!

Как с кротким участьем, с улыбкою друга

От ранних страданий, от злого недуга,

От мрачных предчувствий он сердце лечил

И жить его в мире с судьбою учил!

_Он_ пылкостью прежней тогда оживлялся,

_Он_ к юности знойной своей возвращался,

О ней говорил мне, ее вспоминал.

Со мной молодея, он снова мечтал.

Жалел он, что прежде, в разгульные годы

Его одинокой и буйной свободы,

Судьба не свела нас, что раньше меня

Он отжил, что поздно родилася я...

Жалел он! что песни девической страсти

Другому поются, что тайные власти

Велели любить мне, любить не его, -

Другого!.. И много сказал он всего!..

Слова его в душу свою принимая,

Ему благодарна всем сердцем была я...

И много минуло годов с того дня,

И много узнала, изведала я, -

Но живо и ныне о нем вспоминанье;

Но речи поэта, его предвещанье

Я в памяти сердца храню как завет

И ими горжусь... хоть его уже нет!..

Но эти две первые, чудные встречи

Безоблачной дружбы мне были предтечи, -

И каждое слово _его_, каждый взгляд

В мечтах моих светлою точкой горят!..

1839

Двойные рамы

Примета скучных зимних дней,

Снегов, морозов предвещанье,

Двойные рамы здесь!.. Скорей

Пошлю я лету взор прощанья!

Теперь в окно издалека

Не слышу шум реки ленивой,

Лесные звуки, песнь рожка

И листьев шорох торопливый.

Двойные рамы вложены!..

И одиночества страданья

Еще живей средь тишины

Ненарушимого молчанья.

Отныне слеп и глух наш дом,

Нет с жизнью внешней сообщенья...

Он загражден - как будто в нем

Кто дал обет уединенья.

Под мертвой тяжестью зимы,

Без воздуха, в глуши печальной

Мне веет сыростью тюрьмы,

Затвором кельи погребальной.

И как здесь мрачно, как темно!..

Хоть солнце в небе загорится,

Сквозь стекла тусклые оно

Ко мне лучом не заронится.

Хоть улыбнется ясный день,

Гость мимолетный, запоздалый,

Он не рассеет мглу и тень

В моей светлице одичалой.

Ни щебетанье воробья,

Ни песни иволги пустынной

Достичь не могут до меня,

Чтоб сократить мне вечер длинный.

Со всей природою разрыв

Мне на полгода уготован,

И только дум моих порыв

Не замедлен и не окован.

Октябрь 1839

Село Анна

Дума вассалов

Виновны вы и правы оба!..

Непримирим ваш вечный спор!..

В жене понятны месть и злоба,

Борьбы отчаянный отпор,

А в муже - гнев за оскорбленья,

За вероломство многих лет!

Согласно жить вам средства нет!

Спасенье вам - разъединенье!

Ваш брак лишь грех и ложь!.. Сам бог

Благословить его не мог!..

Закон, язык, и нрав, и вера -

Вас разделяют навсегда!..

Меж вами ненависть без меры,

Тысячелетняя вражда!..

Меж вами память, страж ревнивый,

И токи крови пролитой...

Муж цепью свяжет ли златой

Порыв жены вольнолюбивой?..

Расстаньтесь!.. Брак ваш - грех!.. Сам бог

Благословить его не мог!..

22 сентября 1853

Вороново

Зачем нас гонят люди

Завидно им, поверь, что счастливы мы оба,

Друг другу преданы, что их бессильна злоба,

Что ни поссорить нас, ни даже разлучить

Не удалося им, что нас нельзя прельстить

Блестящей мишурой тревожной жизни светской...

Что нет тщеславия, нет суетности детской

В сердцах, очищенных любовию святой!..

Ни прока им от нас, ни пользы никакой:

Мы не участвуем в их мелких треволненьях,

В их сплетнях, в их враждах, в их ложных примиреньях,

Не ищем в обществе, на людных вечерах,

Успехов и побед... Нам надоели страх,

Наряды, выезды, притворство, принужденье,

И мы, создав себе вдвоем уединенье -

Недосягаемый докучным уголок,-

Сокрылись в нем от всех!.. И наш приют далек

От шума внешнего, от толков суетливых,

Смиренномудрых дам, зоилов злоречивых...

В эдем наш знают путь один лишь друг иль два...

Так как же пощадит нас светская молва?..

Ты ровно в два часа по Невскому не ходишь,

На львиц и полульвиц лорнета не наводишь,

Ты за каретами и за санями их

Не мчишься, чтоб взглянуть украдкою на них...

У модной красоты тебя не видят в ложе,

Подобострастного, бессменно настороже,

Чтоб слово или взор кокетки уловить,

Ей шаль подать, флакон иль веер ей вручить...

Нет! Ты избавился от этой глупой роли!

А я,- меня уж бал не привлекает боле,

Меня наш высший свет не тешит, не манит!

Я отказалася от свиты волокит,

От робких новичков, от старых дипломатов,

Туземных, выписных, военных, статских фатов.

Моя гостиная уж не открыта им,

Не служит поприщем их сшибкам боевым,

Меж коих мир блюсти хозяйская забота...

Нет! я как от чумы спасаюсь от зевоты,

Во мне рождаемой бессвязной болтовней,

И пустословием, и пошлостью людской...

Безумно тратить жизнь и ум для скуки праздной!

С толпой, что общего у нас?.. и вкусы разны,

И мненья не одни... Идя своим путем,

Мы с нею разошлись, и в счастии своем

Нашли замен всему... Не просим мы от бога

Ни злата, ни чинов, ни благ житейских много!

Богатство наше в нас и в жизни молодой,

В чистосердечии, взаимности святой!

Наш праздник - тихий день, спокойно проведенный;

Наш мир - поэзия; в беседе оживленной,

За умной книгою, под звуки фортепьян

Вдвоем мы счастливы; какой-нибудь роман

Важнее света нам и больше нас волнует...

Так вот за что, мой друг, свет этот негодует,

И нас преследует, и жалит, и язвит,

И подлой клеветой обоих нас чернит.

Не оскорбляйся, друг, не уступи гоненью

И победить себя не дай предубежденью,

Будь тверд, не унывай, возьми пример с меня:

Смотри, тверда, сильна, невозмутима я!..

Пред бедной женщиной, созданием ничтожным,

Легко волнуемым, и страстным, и тревожным,

Себя мужчиною обязан ты явить,

Великодушней ты, смелее должен быть!..

Не слушай толк людской и вражьи пересуды!..

Пусть люди против нас,- сам бог за нас покуда!..

1847

Зачем я люблю маскарады?

Мне странен твой вопрос: зачем под маской черной,

Под черным домино, забыв дневную лень,

Всю ночь я средь толпы преследую упорно

Веселья ложного обманчивую тень?..

Зачем меня манит безумное разгулье,

И диких сходбищ рев, и грубый хохот их?..

Ты хочешь знать, мой друг, поистине, могу ль я

Делить, хоть миг один, безумие других?..

Забавно ль для меня, в кругу мужчин хвастливом,

Подделав ум и речь на лад их пустоты,

Их скуку занимать и голосом пискливым

Твердить им пошлости, загадки, остроты?..

Для шутки заводить интриги без развязки,

В насмешку завлекать всесветских волокит, -

С усталых плеч стряхнув под вольностию маски

Цепь строгой чинности, что век нас тяготит?..

Нет!.. Не бессмысленно-тупого опьяненья

Средь говора толпы ищу я наобум,

Не шума ради там мне люб стократный шум, -

Но я хочу, прошу рассеянья, забвенья,

Бегу себя самой, своих тяжелых дум!..

Измучась жизнию действительной, вседневной,

Я жизни призрачной наружный блеск ловлю,

И даже суету, и даже ложь терплю,

Чтоб только мне спастись от истины плачевной...

Средь пестрых личностей, скользящих вкруг меня,

На время личность я свою уничтожаю,

Самосознание жестокое теряю,

Свое тревожное позабываю я...

Уж надоело мне под пышным платьем бальным

Себя, как напоказ, в гостиных выставлять,

Жать руку недругам, и дурам приседать,

И скукой смертною в молчаньи погребальном,

Томясь средь общества, за веером зевать...

Комедий кукольных на тесной сцене светской

Постыла пошлость мне, противен мне язык;

Твердить в них роль свою с покорностию детской

Правдолюбивый мой и смелый ум отвык.

Не лучше ль, сбросивши наряды дорогие,

Себя таинственной мантильей завернуть,

Урваться из кружка, где глупости людские

Нам точат лесть одну да россказни пустые,

От лицемерия под маскою вздохнуть?..

Прочь всё условное!.. Прочь фразы, принужденье!..

Могу смотреть, молчать, внимать, бродить одна;

Могу чужих забав делить одушевленье...

И если я грустна, и если я бледна,

Никто над бледностью моей не посмеется,

Я не нуждаюся в улыбке заказной,

И любопытная толпа не раздается

С вниманьем праздности и злобы предо мной!

Да, точно, я люблю свободу маскарада;

Там не замечена, не знаема никем,

Я правду говорю и всякому и всем;

Я, жертва общества, раба его, - я рада,

Что посмеяться раз могу в глаза над ним

Я смехом искренним и мстительным моим!..

1850

Москва

Звезды полуночи

Ye stars, the poetry of Heaven!..

«Childe–Harold»

Кому блестите вы, о звезды полуночи?

Чей взор прикован к вам с участьем и мечтой,

Кто вами восхищен?.. Кто к вам подымет очи,

     Не засоренные землей!

Не хладный астроном, упитанный наукой,

Не мистик–астролог вас могут понимать!..

Нет!.. для изящного их дума близорука.

Тот испытует вас, тот хочет разгадать.

Поэт, один поэт с восторженной душою,

С воображением и страстным и живым,

Пусть наслаждается бессмертной красотою

И вдохновением пусть вас почтит своим!

Да женщина еще — мятежное созданье,

Рожденное мечтать, сочувствовать, любить,—

На небеса глядит, чтоб свет и упованье

     В душе пугливой пробудить.

Август 1840, Село Вороново

И он поэт!

И он поэт,— о, да!— и он поэт,

Мой чудный соловей, мой песенник унылый!

Он любит тишину, и ночь, и лунный свет;

Ему зеленый лес и струй журчанье милы;

Он в полдень, средь толпы, робеет и молчит,

Он с хором птиц других свой голос не сливает,

С шумящим роем их не реет, не парит;

В уединении он сам собой бывает,

И без свидетелей, для самого себя,

Волшебной песнию приветствует природу.

Не терпит клетки он: в ней райского житья

Он, гордый, не возьмет за дикую свободу;

И только раз в году, весной, когда его

Любовь одушевит, поет он, сладкогласный;

И только чтоб развлечь грусть сердца своего,

В тоске восторженной, он гимн слагает страстный.

Жизнь сердца для него единственный предмет

Всех песен пламенных, всех томных вдохновений;

Жизнь сердца кончится,— в молчаньи и смиреньи

Он укрывается... о, да! — и он поэт!

9 мая 1840, Село Анна

Искушение

Двенадцать бьет, двенадцать бьет!..

О, балов час блестящий, -

Как незаметен твой приход

Среди природы спящей!

Как здесь, в безлюдной тишине,

В светлице безмятежной,

Ты прозвучал протяжно мне,

Беззывно, безнадежно!

Бывало, только ты пробьешь,

Я в полном упоеньи,

И ты мне радостно несешь

Все света обольщенья.

Теперь находишь ты меня

За книгой, за работой...

Двух люлек шорох слышу я

С улыбкой и заботой.

И светел, сладок мой покой,

И дома мне не тесно...

Но ты смутил ум слабый мой

Тревогою безвестной;

Но ты внезапно оживил

Мои воспоминанья,

В безумном сердце пробудил

Безумные желанья!

И мне представилось: теперь танцуют там,

На дальней родине, навек избранной мною...

Рисуются в толпе наряды наших дам,

Их ткани легкие с отделкой щегольскою;

Ярчей наследственных алмазов там блестят

Глаза бессчетные, весельем разгоревшись;

Опередив весну, до время разогревшись,

Там свежие цветы свой сыплют аромат...

Красавицы летят, красавицы порхают,

Их вальсы Лайнера и Штрауса увлекаю?

Неодолимою игривостью своей...

И все шумнее бал, и танцы все живей!

И мне все чудится!.. Но, ах! в одном мечтанье!

Меня там _нет_! меня там нет!

И может быть, мое существованье

Давно забыл беспамятный сей свет!

В тот час, когда меня волнует искушенье,

Когда к утраченным утехам я стремлюсь,

Я сердцем мнительным боюсь, -

Что всякое о мне умолкло сожаленье...

Что если бы теперь меж них предстала я,

Они спросили бы, минутные друзья:

«Кто это новое явленье?»

О, пусть сокроются навек мои мечты,

Мое пристрастие и к обществу и к свету

От вас, гонители невинной суеты!

Неумолимые, вы женщине-поэту

Велите мыслию и вдохновеньем жить,

Живую молодость лишь песням посвятить,

От всех блистательных игрушек отказаться,

Всем нам врожденное надменно истребить,

От резвых прихотей раздумьем ограждаться.

Вам, судьи строгие, вам недоступен он,

Ребяческий восторг на праздниках веселых!

Вы не поймете нас, - ваш ум предубежден,

Ваш ум привык коснеть в мышлениях тяжелых.

Чтоб обаяние средь света находить,

Быть надо женщиной иль юношей беспечным,

Бесспорно следовать влечениям сердечным,

Не мудрствовать вотще, радушный смех любить...

А я, я женщина во всем значенье слова,

Всем женским склонностям покорна я вполне;

Я только женщина, - гордиться тем готова,

Я бал люблю!.. отдайте балы мне!

1839

К страдальцам–изгнанникам

Но где, скажи, когда была

Без жертв искуплена свобода?

Кондратий Рылеев

Соотчичи мои, заступники свободы,

О вы, изгнанники за правду и закон,

Нет, вас не оскорбят проклятием народы,

Вы не услышите укор земных племен!

Пусть сокрушились вы о силу самовластья,

Пусть угнетают вас тирановы рабы, –

Но ваш терновый путь, ваш жребий лучше счастья

И стоит всех даров изменчивой судьбы!..

Удел ваш – не позор, а слава, уваженье,

Благословения правдивых сограждан,

Спокойной совести, Европы одобренье

И благодарный храм от будущих славян!

Хоть вам не удалось исполнить подвиг мести

И цепи рабства снять с России молодой,

Но вы страдаете для родины и чести,

И мы признания вам платим долг святой.

Быть может, между вас в сибирских тундрах диких

Увяли многие?.. Быть может, душный плен

И воздух ссылочный – отрава душ великих –

Убили в цвете лет жильцов подземных стен?..

Ни эпитафии, ни пышность мавзолеев

Их прах страдальческий, их память не почтут:

Загробная вражда их сторожей–злодеев

Украсить нам не даст последний их приют.

Но да утешатся священные их тени!

Их памятник – в сердцах отечества сынов,

В неподкупных хвалах свободных песнопений,

В молитвах русских жен, в почтенье всех веков!

Мир им!.. Мир праху их!.. А вы, друзья несчастных,

Несите с мужеством крест неизбежный свой!..

Быть может, вам не век стонать в горах ужасных,

Не век терпеть в цепях, с поруганной главой...

Быть может, вам и нам ударит час священный

Паденья варварства, деспотства и царей,

И нам торжествовать придется день блаженный

Свободы для Руси, отмщенья за друзей!..

Тогда дойдут до вас восторженные клики

России, вспрянувшей от рабственного сна,

И к жизни из могил вас вырвет крик великий:

«Восстаньте!.. Наша Русь святая спасена!..»

Тогда сообщники, не ведомые вами,

Окончив подвиг ваш, свершив урочный бой,

С свободной вестию, с свободными мечтами

Пойдут вас выручать шумящею толпой!..

Тогда в честь падших жертв, жертв чистых, благородных,

Мы тризну братскую достойно совершим,

И слезы сограждан, ликующих, свободных,

Наградой славною да вечно будут им!

Май 1831, Москва

Как должны писать женщины

Как я люблю читать стихи чужие,

В них за развитием мечты певца следить,

То соглашаться с ним, то разбирать, судить

И отрицать его!.. Фантазии живые,

И думы смелые, и знойный пыл страстен -

Всё вопрошаю я с внимательным участьем,

Всё испытую я; и всей душой моей

Делю восторг певца, дружусь с его несчастьем,

Любовию его люблю и верю ей.

Но женские стихи особенной усладой

Мне привлекательны; но каждый женский стих

Волнует сердце мне, и в море дум моих

Он отражается тоскою и отрадой.

Но только я люблю, чтоб лучших снов своих

Певица робкая вполне не выдавала,

Чтоб имя призрака ее невольных грез,

Чтоб повесть милую любви и сладких слез

Она, стыдливая, таила и скрывала;

Чтоб только изредка и в проблесках она

Умела намекать о чувствах слишком нежных...

Чтобы туманная догадок пелена

Всегда над ропотом сомнений безнадежных,

Всегда над песнию надежды золотой

Вилась таинственно; чтоб эхо страсти томной

Звучало трепетно под ризой мысли скромной;

Чтоб сердца жар и блеск подернут был золой,

Как лавою волкан; чтоб глубью необъятной

Ее заветная казалась нам мечта

И, как для ней самой, для нас была свята;

Чтоб речь неполная улыбкою понятной,

Слезою теплою дополнена была;

Чтоб внутренний порыв был скован выраженьем,

Чтобы приличие боролось с увлеченьем

И слово каждое чтоб мудрость стерегла.

Да, женская душа должна в тени светиться,

Как в урне мраморной лампады скрытой луч,

Как в сумерки луна сквозь оболочку туч,

И, согревая жизнь, незримая, теплиться.

22 сентября 1840

Москва

Когда б он знал!

Подражание Г–же Деборд–Вальмор

Для Елизаветы Петровны Пашковой

Когда б он знал, что пламенной душою

С его душой сливаюсь тайно я!

Когда б он знал, что горькою тоскою

Отравлена младая жизнь моя!

Когда б он знал, как страстно и как нежно

Он, мой кумир, рабой своей любим...

Когда б он знал, что в грусти безнадежной

Увяну я, непонятая им!..

       Когда б он знал!..

Когда б он знал, как дорого мне стоит,

Как тяжело мне с ним притворной быть!

Когда б он знал, как томно сердце ноет,

Когда велит мне гордость страсть таить!..

Когда б он знал, какое испытанье

Приносить мне спокойный взор его,

Когда в замен немаго обожанья

Я тщетно жду улыбки от него.

       Когда б он знал!..

Когда б он знал, в душе его убитой

Любви бы вновь язык заговорил,

И юности восторг полузабытый

Его бы вновь согрел и оживил!–

И я тогда, счастливица!.. любима...

Любима им, была бы, может быть!

Надежда льстит тоске неутолимой;

Не любит он... а мог бы полюбить!

       Когда б он знал!..

Февраль 1830, Москва

Колокольчик

Звенит, гудит, дробится мелкой трелью

Валдайский колокольчик удалой...

В нем слышится призыв родной, -

Какое-то разгульное веселье

С безумной, безотчетною тоской...

Кто едет там?.. Куда?.. С какою целью?..

Зачем?.. К кому?.. И ждет ли кто-нибудь?..

Трепещущую счастьем грудь

Смутит ли колокольчик звонкой трелью?..

Спешат, летят!.. Бог с ними... Добрый путь!..

Вот с мостика спустились на плотину,

Вот обогнули пруд, и сад, и дом...

Теперь поехали шажком...

Свернули в парк аллеею старинной...

И вот ямщик стегнул по всем по трем...

Звенит, гудит, как будто бьет тревогу,

Чтоб мысль завлечь и сердце соблазнить!..

И скучно стало сиднем жить,

И хочется куда-нибудь в дорогу,

И хочется к кому-нибудь спешить!..

27 августа 1853

Вороново

Кто виноват?

Кто виноват,- бог весть!.. Напрасны пени,

Упреки не помогут уж теперь,

Минувшего не возвратишь!.. поверь,

Поверь,- о прежний друг,- мы только тени

Двух любящих счастливцев... Время шло,

Оно любовь и счастье унесло.

Любовь?!! О нет!.. Но опыту послушный,

Чужим умом и толком просвещен,

К былым мечтам и грезам равнодушный,

Ты от меня расчетом удален...

Ты понял жизнь!.. не жизнь души и сердца,-

Но дельную, по цифрам и графам,

С расходом и приходом пополам.

И холодно, с улыбкой иноверца,

Нещадно ты взялся мне объяснять

Тщету и суету всех увлечений,

Глубоких чувств, высоких убеждений...

Еще теперь я не могу забыть

Убийственных уроков и учений!

Я вся дрожу, и в жилах стынет кровь,

Как вспомню я, как повторю я вновь

Слова твоих премудрых рассуждений...

Хоть сердца ты во мне не изменил,

Но веру, веру в счастие убил:

Прозрела я, понявши мудрость света,

Постигла, что расстаться мы должны,

Что клятвы, честь и страсть- все бред поэта,

Все ложь и вздор, несбыточные сны.

Благодарю!.. Сухой житейской прозы

Ты мне внушил спасительный устав!

И льются или нет ребячьи слезы,

Сомнительных я отреклась уж прав;

Свободен ты!!. И я свободна тоже!

Без ссоры мы с тобою разошлись...

Найдется ли другой, душой моложе

И сердцем понежнее,- не сердись!..

Ты так хотел!.. Ты сам любовь и счастье

Разрушил в прах. Им не придти назад,

Вновь не цвести... Суди же без пристрастья,

Скажи, молю тебя: кто виноват?..

1847

Мечта

Когда настанет день паденья для тирана,

Свободы светлый день, день мести роковой,

Когда на родине, у ног царей попранной,

Промчится шум войны, как бури грозный вой;

Когда в сердцах славян плач братьев притесненных

Зажжет священный гнев и ненависть к врагу,

Когда они пойдут на выкуп угнетенных,

На правый божий суд, на кровную борьбу;

Когда защитники свободы соберутся,

Чтоб самовластия ярмо навек разбить,

Когда со всех сторон в России раздадутся

Обеты грозные «погибнуть иль сгубить!» -

Тогда в воинственный наряд он облачится,

Тогда каратель меч в руке его сверкнет,

Тогда ретивый конь с ним гордо в бой помчится,

Тогда трехцветный шарф на сердце он прижмет, -

И в пламенных глазах зардеет огнь небесный,

Огнь славолюбия, геройства, чувств святых...

Всю душу выскажет взор строгий, но прелестный,

Он будет страх врагам и ангел для своих,

Он смело поведет дружину удалую,

Он клятву даст, и жизнь и кровь не пощадит

За дело правое, за честь, за Русь святую...

И полетит вперед - «погибнуть иль сгубить!»

А я? Сокрытая во мгле уединенья,

Я буду слезы, страх и грусть от всех таить,

Томимая грозой душевного волненья,

Без способа, без прав опасность с ним делить.

В пылу отчаянья, в терзаньях беспокойства

Я буду за него всечасно трепетать

И в своенравии (безмолвного) расстройства

Грустить, надеяться, бояться, ожидать.

Я буду дни считать, рассчитывать мгновенья,

Я буду вести ждать, ждать утром, в час ночной

И, тысячи смертей перенося мученья,

Везде его искать с желаньем и тоской!..

Или во храм святой войдя с толпой холодной,

Среди веселых лиц печальна и мрачна,

Порывам горести предамся я свободно,

Никем не видима, мольбой ограждена...

Но там, но даже там вдруг образ незабвенный,

Нежданный явится меж алтарем и мной...

И я забуду храм, мольбу, обряд священный

И вновь займусь своей любимою мечтой!

Но если грозный рок, отмщая за гоненья,

Победу нашим даст, неравный бой сравнить,

С десп_о_тством сокрушить клевретов притесненья

И к обновлению Россию воскресить;

Когда, покрытые трофеями и славой,

Восстановители прав вольности святой

Войдут в родимый град спокойно, величаво,

При кликах радости общественной, живой,

И _он_ меж витязей явится перед строем,

Весь в пыли и крови, с (зазубренным) мечом,

Покрытый лаврами и признанный героем,

Но прост, без гордости в величии своем,

И имя вдруг его в народе пронесется,

И загремит ему хвала от всех сторон,

Хвала от сограждан!.. Как сердце в нем забьется,

Как весел, как велик, как славен будет он!..

И я услышу всё, всем буду наслаждаться!..

Невидима в толпе, деля восторг его,

Я буду медленно блаженством упиваться,

Им налюбуюся... и скроюсь от него!

Июль 1830

Минувшему високосному 1852 году

Ступай себе! твой минул срок печальный,

О мрачный гость в одежде погребальной,

Тяжелый год и высокосный год!

Отпущен ты не с честию и миром, -

Нет, вслед тебе народы дружным клиром

Кричат итог утрат, скорбей, невзгод...

Ступай себе под бременем упрека,

Напутствуем проклятьем и хулой!

Косил у нас ты бойко и высоко, -

Гробами путь усеял свой!

Ты взял у нас народные три славы,

Красу и честь России величавой,

Трех лучших, трех любимых между нас!

Ты вырвал кисть из длани вдохновенной,

Ты песнь прервал в груди благословенной,

О вечности вещавшей в смертный час,

Громовое перо сломал до срока

У мудрого наставника людей...

О, сгинь навек, косивший так высоко

Год наших бедствий и скорбей!.. {*}

1 января 1853

Моим двум приятельницам

Вы видели меня во сне,

Когда меня еще не знали...

И ваши грезы обо мне

Чудес вам много рассказали...

     Вы ожидали, что Коринной

     Я вдохновенной вам явлюсь,

     И вечной песнью, песнью длинной

     Назло ушам вооружусь...

Вы думали,— своею славой

Гордится женщина–поэт,—

И горькой, гибельной отравы

В ее блестящей чаше нет?..

     Вы думали, что стих мой страстный

     Легко, шутя достался мне

     И что не куплен он в борьбе...

     Борьбе мучительной, ужасной?

Вы думали,— от жизни много

Улыбок насчитала я?..

О дети, дети!.. Слава богу,

Что вы не поняли меня!..

     Не понимайте,— но любите!..

     Любите, как любили вы

     Меня заочно!.. А судите

     Не по словам пустой молвы:

Нет,— не Коринна перед вами

С ее торжественным венцом...

А сердце, полное слезами,

Кому страданьем мир знаком!..

Март 1848, Москва

Молва

Не верь им, друг мой!.. Люди, люди!..

Вы вечно, всюду таковы!..

Всегда непрошеные судьи,

Во имя суетной молвы,

Во имя общества и мненья,

Теснитесь вы меж двух сердец,

Как будто нужен для спасенья

Вам страстной их любви конец!..

Вам счастье ближнего завидно,

Чужая радость в тягость вам,-

И вот с насмешкою обидной,

С хулой и ложью пополам,

Вы все бросаетесь, как тигры,

На жертву ваших языков...

Отрадны, любы эти игры

Для душ пустых и злых умов!

Не верь им!.. Если нынче в свете

В любви к тебе меня винят

И в фарисейском их совете

За верность долгую бранят,-

Но только утомись от муки,

Но разлюби хоть завтра я,-

И нечестивые их руки

Посыплют камни на меня!..

Нет, не святая добродетель

Нас осуждает в их устах!

Нет!.. этот свет, как лжесвидетель,

На ложных взвесил нас весах

И ложной меркою нас мерит:

Он строг для истинной любви,

Разврату друг!.. Он лицемерит,

Чтоб лучше скрыть грехи свои!..

Неумолимо и жестоко

Меня преследуют они,

Чтоб уязвить тебя глубоко,

Чтоб отравить нам счастья дни,

Чтоб женским именем мужчину

Век безнаказанно терзать,

Чтоб против нас взбесить судьбину,

Нас друг от друга оторвать!..

1847

На дорогу!

Есть длинный, скучный, трудный путь...

К горам ведет он, в край далекий;

Там сердцу в скорби одинокой

Нет где пристать, где отдохнуть!

Там к жизни дикой, к жизни странной

Поэт наш должен привыкать

И песнь и думу забывать

Под шум войны, в тревоге бранной!

Там блеск штыков и звук мечей

Ему заменят вдохновенье,

Любви и света обольщенья

И мирный круг его друзей.

Ему - поклоннику живому

И богомольцу красоты -

Там нет кумира для мечты,

В отраду сердцу молодому!

Ни женский взор, ни женский ум

Его лелеять там не станут;

Без счастья дни его увянут...

Он будет мрачен и угрюм!

Но есть заступница родная

С заслугою преклонных лет, -

Она ему конец всех бед

У неба вымолит, рыдая.

Но заняты радушно им

Сердец приязненных желанья, -

И минет срок его изгнанья,

И он вернется невредим!

27 марта 1841

Петербург

На прощанье

As we two parted...

Byron

Вот видишь, мой друг,— ненапрасно

Предчувствиям верила я:

Недаром так грустно, так страстно

Душа тосковала моя!..

Пришел он, день скучной разлуки...

Обоих врасплох нас застал,

Друг другу холодные руки

Пожать нам, прощаясь, не дал...

Немые души сожаленья

Глубоко в груди затая,

О скором твоем удаленье

Известье прослушала я...

И не было даже слезинки

В моих опущенных глазах...

Я речь завела без запинки

О балах, о всех пустяках...

А люди смотрели лукаво,

Качали, смеясь, головой;

Завистливой, тайной отравы

Был полон их умысел злой.

Пускай они рядят и судят,

Хотят нас с тобой разгадать!

Не бойся!.. Меня не принудят

Им сердце мое показать!..

Я знаю, они уж решили

В премудром сужденьи своем,

Что слишком мы пылко любили

И часто видались вдвоем...

Я знаю, они не поверят

Сближенью двух чистых сердец!..

Ведь сами ж они лицемерят,—

Им в страсти один лишь конец!..

И вот почему их насмешка

Позорит чужую любовь!..

Зачем пред их грубой усмешкой

В лицо мне бросается кровь!..

А мы–то,— мы помним, мы знаем,

Как чист был союз наш святой!

А мы о былом вспоминаем

Без страха, с спокойной душой.

Меж нами так много созвучий!

Сочувствий нас цепь обвила,

И та же мечта нас в мир лучший,

В мир грез и чудес унесла.

В поэзии, в музыке оба

Мы ищем отрады живой;

Душой близнецы мы... Ах, что бы

Нам встретиться раньше с тобой?..

Но нет, никогда здесь на свете

Попарно сердцам не сойтись!..

Безумцы с тобой мы... мы дети.

Что дружбой своей увлеклись!..

Прощай!.. Роковая разлука

Настала... О сердце мое!..

Поплатимся долгою мукой

За краткое счастье свое!..

Январь 1835, Москва

Надевая албанский костюм

Наряд чужой, наряд восточный,

Хоть ты бы счастье мне принес,

Меня от стужи полуночной

Под солнце юга перенес!..

Под красной фескою албанки

Когда б забыть могла я вдруг

Бал, светский шум, плен горожанки,

Молву и тесный жизни круг!..

Когда б хоть на день птичкой вольной,

Свободной дочерью лесов,

Могла бы я дышать раздольно

У Ионийских берегов!..

Разбивши цепь приличий скучных,

Поправ у ног устав людей,

Идти часов благополучных

Искать меж гордых дикарей!..

Как знать?.. Далеко за горами

Нашла б я в хижине простой

Друзей с горячими сердцами,

Привет радушный и родной!

Нашла бы счастия прямого

Удел, не знаемый в дворцах,

И паликара молодого

Со страстью пламенной в очах!..

6 января 1835

Москва

Насильный брак

Посвящается мысленно Мицкевичу

Lascia ch’io pianga la dura sorte,

E ch’io sospiri la liberta! {*}

{* Позволь мне оплакивать тяжелую участь и повздыхать о свободе!

(итал.). - Ред.}

Старый барон

Сбирайтесь, слуги и вассалы,

На кроткий господина зов!

Судите, не боясь опалы, -

Я правду выслушать готов!

Судите спор, вам всем знакомый:

Хотя могуч и славен я,

Хотя всесильным чтут меня -

Не властен у себя я дома:

Всё непокорна мне она,

Моя мятежная жена!

Ее я призрел сиротою

И разоренной взял ее,

И дал с державною рукою

Ей покровительство мое;

Одел ее парчой и златом,

Несметной стражей окружил,

И, враг ее чтоб не сманил,

Я сам над ней стою с булатом...

Но недовольна и грустна

Неблагодарная жена!

Я знаю - жалобой, наветом

Она везде меня клеймит;

Я знаю - перед целым светом

Она клянет мой кров и щит,

И косо смотрит, исподлобья,

И, повторяя клятвы ложь,

Готовит козни, точит нож,

Вздувает огнь междоусобья;

И с ксендзом шепчется она,

Моя коварная жена!..

И торжествуя, и довольны,

Враги мои на нас глядят,

И дразнят гнев ее крамольный,

И суетной гордыне льстят.

Совет мне дайте благотворный,

Судите, кто меж нами прав?

Язык мой строг, но не лукав!

Теперь внемлите непокорной:

Пусть защищается она,

Моя преступная жена!

Жена

Раба ли я или подруга -

То знает бог!.. Я ль избрала

Себе жестокого супруга?

Сама ли клятву я дала?..

Жила я вольно и счастливо,

Свою любила волю я;

Но победил, пленил меня

Соседей злых набег хищливый.

Я предана, я продана -

Я узница, я не жена!

Напрасно иго роковое

Властитель мнит озолотить;

Напрасно мщенье, мне святое,

В любовь он хочет превратить!

Не нужны мне его щедроты!

Его я стражи не хочу! -

Сама строптивых научу

Платить мне честно дань почета.

Лишь им одним унижена,

Я враг ему, а не жена!

Он говорить мне запрещает

На языке моем родном,

Знаменоваться мне мешает

Моим наследственным гербом;

Не смею перед ним гордиться

Старинным именем моим

И предков храмам вековым,

Как предки славные, молиться...

Иной устав принуждена

Принять несчастная жена.

Послал он в ссылку, в заточенье

Всех верных, лучших слуг моих;

Меня же предал притесненью

Рабов - лазутчиков своих.

Позор, гоненье и неволю

Мне в брачный дар приносит он -

И мне ли ропот запрещен?

Еще ль, терпя такую долю,

Таить от всех ее должна

Насильно взятая жена?..

Сентябрь 1845

Дорогою, между Краковом и Веною

Нашим будущим поэтам

Не трогайте ее, - зловещей сей цевницы!..

Она губительна... Она вам смерть дает!..

Как семимужняя библейская вдовица,

На избранных своих она грозу зовет!..

Не просто, не в тиши, не мирною кончиной, -

Но преждевременно, противника рукой -

Поэты русские свершают жребий свой,

Не кончив песни лебединой!..

Есть где-то дерево, на дальних островах,

За океанами, где вечным зноем пышет

Экватор пламенный - где в вековых лесах,

В растеньях, в воздухе, и в бессловесных дышит

Всесильный, острый яд: - и горе пришлецу,

Когда под деревом он ищет, утомленный,

И отдых и покой!! - Сном смерти усыпленный,

Он близок к своему концу...

Он не отторгнется от места рокового,

Не встанет... не уйдет... ему спасенья нет!..

Убийца-дерево не выпустит живого

Из-под ветвей своих!.. Так точно, о поэт,

И слава хищная неверным упоеньем

Тебя предательски издалека манит!

Но ты не соблазнись, - беги!!, она дарит

Одним кровавым разрушеньем!

Смотри: - существенный, торгующий наш век,

Столь положительный, насмешливый, холодный,

Поэзии, певцам и песням их изрек,

Зевая, приговор вражды неблагородной.

Он без внимания к рассказам и мечтам,

Он не сочувствует высоким вдохновеньям, -

Но зависть знает он... и мстит своим гоненьем

Венчанным лавром головам!..

22 августа 1841

Село Анна

Не для тебя, так для кого же...

Не для тебя, так для кого же

Наряды новые и свежие цветы,

Желанье нравиться, быть лучше и пригоже,

И сборы бальные, и бальные мечты?..

Не для тебя, так для кого же

И смоль блестящая рассыпанных кудрей?.,

Зачем, как любишь ты, на мягкий шелк похожи

Завьются кольца их не под рукой твоей?..

Не для тебя, так для кого же

И вырезной рукав, и золотой браслет

На тех плечах, руках, что втайне носят тоже

И нежных ласк твоих и поцелуев след?..

Не для тебя, так для кого же

Я упоительный, мятежный вальс люблю

И меж младых подруг, душою всех моложе,

В безумной быстроте соперниц не терплю?..

Не для тебя, так для кого же

Успехи светские, вся лесть, вся сладость их?..

Что свет мне без тебя?.. Мне без тебя на что же

Вниманье, похвалы и взоры всех других?..

1847

Не скучно, а грустно

Есть в жизни дни без солнца, без веселья,

Туманные, как в осень небосклон,

Когда досуг наш грустный посвящен

Раздумию в уединенной келье;

Когда в виду и в мысли цели нет,

И мы не там, где быть бы нам хотелось,

И трауром душа с тоски оделась,

Как свернутый в ненастье вешний цвет.

В такие дни всем встречным развлеченьям

Бесспорно мы мгновенья отдаем;

В такие дни мы для других живем,

Не для себя, - простившись с наслажденьем.

И может быть, увлечены порой

Занятием каким иль разговором,

Мы вкруг себя посмотрим светлым взором,

И в смех друзей мы смех вмешаем свой.

Не скучно нам, не тяготит нас время,

Часы летят... и сердце лишь одно,

Неясною тоскою стеснено,

Не сотряхнет воспоминаний бремя.

Не скучно нам, а грустно!.. Мы таим

Напрасные, немые сожаленья,

И всё вдали рисуют нам виденья,

Что б быть могло, чего не возвратим!

18 февраля 1842

Петербург

Новоселье

Послушай,- живо помню это,-

Издалека везли меня,

И, убаюкана каретой,

Забылась сладкой дремой я.

Уж было за полночь, с дороги

Устав и телом и душой,

Вдруг слышу я, полна тревоги:

«Вот дом!.. приехали домой!»

Домой?!. Гляжу... здесь все так ново,

Все так мне дико в доме том...

И я жалеть была готова

О скромном уголке моем.

Где ты, таинственная келья,

Приют поэзии святой?..

Нет! Мне не любо новоселье

С убранством роскоши пустой!..

Боюсь, чтоб эти позолоты

Не испугали милых грез;

Где золото, там и заботы,

И часто много льется слез!..

Боюсь, чтоб мир и негу счастья

Не заменил удел другой...

Мне горе-смерть!.. Вся пыл и страсть я,

Я не снесу борьбы с судьбой!..

Мне воля - жизнь, дышу любовью,

Я жизни не хочу иной,

Иль к гробовому изголовью

Прильну свободной головой!..

Нет, не хочу я перемены

Ни в ком, ни в чем и никогда...

И пусть услышат эти стены

Обет мой: «Нынче и всегда!..»

В самосознаньи гордой силы

Над детским страхом посмеясь,

Я ободрилась - и ступила

Через порог, перекрестясь.

1847

Одним меньше

Наш боец чернокудрявый

С белым локоном на лбу.

Н. Языков

Где ты, наш воин–стихотворец?..

Вдвойне отчизны милый сын,

Ее певец и ратоборец,

Куда ты скрылся?.. Ты один

Не пробужден еще призывом,

Собравшим тысячи полков,

Одним всеобщим войск приливом,

Единодушным их порывом

Не привлечен на пир штыков...

Проснись!.. Все русские дружины

Шлют представителей своих

На бородинские равнины

Свершить поминки битв святых...

Проснись!.. Там все уж остальные,

Все однокашники твои,

С кем ты делил труды былые,

С кем ты в торжественные дни,

За наши рубежи родные,

За Русь, за веру в бой летал,

Пред кем губительной стрелою

Кровавый путь ты пролагал,

Кого, как молнья пред грозою,

С своей ватагой удалою

Врагам ты смертью предвещал.

Все там!.. Вожди уж с удивленьем

Тебя искали меж собой,

Солдаты наши с нетерпеньем

Давно справлялись: «Где ж лихой?»

И он, хозяин вседержавный,

Кто храбрых царски угощал,—

И он, быть может, вопрошал:

«Где званый гость, где ратник славный?»

И вот на смотр весь стан спешит,

Вот выстрел заревой раздался...

Грохочет пушка, штык блестит...

И поле стонет и дрожит...

Как будто б снова разгорался

На жизнь и смерть Европы бой...

Как будто б год тот роковой

Двунадесятый возвращался.

Но до тебя не достигал

Ни шумный гул, ни зов почетный!..

Твой стих замолк, твой меч упал...

Ты сам, как призрак мимолетный,

В миг из среды живых пропал...

Так! без тебя торжествовала

Россия день Бородина...

И, в час молебствия, она,

Когда защитников считала,—

«Еще одним их меньше стало!» —

Сказала, горести полна!..

1839

Ожиданье

Я жду тебя!.. Уж спущены гардины,

Свечи горят на столике резном,

Часы пробили десять с половиной,

А я стою в волненьи за окном...

Готово все: вот твой диван любимый,

Вот трубка, самовар, душистый чай!..

Нам дорог день, нам дорог час... Незримо

Летят они, скорее приезжай!..

Стесненные условной жизнью светской,

Согбенные под роковым ярмом,

Хоть ропщем мы, но втайне, с блажью детской,

И редко лишь свободны и вдвоем.

Но сладко обмануть надзор ревнивый,

Завистливой молвы ехидный взор,-

И поцелуй страстнее торопливый,

Сто раз живей запретный разговор...

Спеши, я жду тебя!.. С душой покорной

Я встречу господина моего:

Хандрит ли он, взволнован думой черной?..

Мой женский смех рассеет грусть его!..

Он весел ли?.. Шутить, болтать я рада,

Ум, сердце, страсть - все данию ему...

За пару слов, за светлый проблеск взгляда

Я жизнь отдам кумиру моему...

Приедет он, пушинки пыли снежной

С султана белого легко стряхнет,

Сам сядет близко так, с улыбкой нежной

Наклонится и за руку возьмет...

Он спросит, с кем вчера на бале танцевала?..

Кто говорил со мной и кто хвалил?..

И спать ложась, о нем ли я мечтала,

И все ли он по-прежнему мне мил?..

1847

Ожидая его ...

Зимний вечер на исходе,

Скоро полночь прозвучит,-

Все покой и тишь в природе,

Божий мир молчит и спит.

Но зато наш суетливый

Мир житейский, мир страстей

Ожил жизнию гульливой

И вольней и веселей.

В эту пору все стремится,

Едет, скачет и бежит,

Все о чем-то суетится,

И куда-то все спешит.

Кто на бал, а кто уж с бала;

Кто доволен, кто угрюм;

Никогда ты не слыхала,

Мать Нева, подобный шум!..

Богачам увеселенья

Предлагает пышный свет;

Есть и бедным наслажденье:

Теплый угол и привет!..

На условное свиданье

Пусть торопится иной,-

От любви, от ожиданья

Сердце бьется у другой...

Но меж всех,- скажу я смело,-

Сердца нет ни одного,

Чтоб любило, чтоб горело,

Билось больше моего!..

1847

Она все думает!

Plus rever que penser!

Devise de femme

«Она все думает!» — так говорят о мне,—

И важной мудрости, приличной седине,

Хотят от головы моей черноволосой...

«Она все думает!» — Неправда! Разум мой

Не увлекается мышления тщетой,

Не углубляется в всемирные вопросы.

Нет, я не думаю,— мечтаю!.. Жизнь моя,

Заботы, помыслы тревожные тая,

Для беспристрастных дум досуга не имеет.

В слезах ли... в радости ль... собою занята,

Я знаю лишь себя,— и верная мечта

Лишь сердцу милое ласкает и лелеет.

Нет, я не думаю! Я грежу наяву,

Воспоминаньями, догадками живу,

О завтра, о вчера в бессменном попеченьи,

Пока, волнуяся, душа моя кипит,

Пока надежда мне так сладко говорит,

Я думать не хочу!.. Зачем мне размышленья?..

Что дума? — Суд... расчет... внимательный разбор

Того, что чуждо нам... духовный, вещий взор...

Крыло, влекущее в пространство разум смелый...

Придет для дум пора в разуверенья дни,

Когда рассеются как прах мечты мои

Пред строгой правдою, пред хладом жизни зрелой!..

Ноябрь 1842, дорогою

Опустелое жилище

Неприютно, неприветно...

Все огни погашены;

Окна мрачны и бесцветны,

Стекла в них забелены...

Луч таинственный не блещет

Сквозь опущенных гардин...

Не сверкает, не трепещет

Ярким пламенем камин.

Ждет у двери гость бывалый.

Не отворится она!

Не запенятся бокалы

Искрометного вина!..

Не стучись!.. Беседа братии

Дружно там не собралась,

Ты не встретишь рукожатий,

Не услышишь песен глас!

Не накроют в час урочный

Стол радушный для гостей,

Не повеет дым восточный

От заветных янтарей!

Где ж хозяин? - Он далёко!

Помолись о нем, собрат,

Чтоб он в дом свой одинокий

Невредим пришел назад!

Он теперь на поле бранном,

У подножья снежных гор,

И по трупам бездыханным

Непривычный водит взор.

Он надел ружье и шашку,

За кушак заткнул кинжал

И в кровавую распашку,

Смелый сердцем, поскакал.

Он забыл в пылу сражений,

Сколько слез по нем текут,

Сколько мук, тревог, волнений

Здесь его вотще зовут!

Посмотри: вблизи мелькнули

Женский шаг и женский лик...

Две руки к замку прильнули,

Прозвучал условный клик...

Где ж хозяин? Он далёко!..

Прочь идет она, с мольбой,

Чтоб красавец черноокий

Возвратился бы домой!

20 апреля 1844

Петербург

Осенние листы

Сухие, желтые листы,

Предвестники поры печальной,

Вы любы мне!.. Мои мечты

Привыкли к думе погребальной,

Сдружились с мыслью неземной;

И есть родство, родство святое

Меж всем тоскующим и мной -

Неизгладимо роковое

Клеймо дней прежних - над душой!..

Люблю я колокол унылый

В вечерний час, вдали сует;

Мое любимое светило

Не солнце пышное, о нет!..

Нет! То луна под покрывалом

Прозрачно-сизых облаков!..

Я в храме древнем, обветшалом

Молюсь теплей; среди лесов

Ищу не тополей красивых,

Не лип роскошных, горделивых, -

Но громом сломанных дубов!..

Златого утра блеск роскошный

Встречаю хладным оком я,

Но бури шум, но ветр полночный -

Вот, вот поэзия моя!..

И я отдам весну младую

Со всею жатвой гордых роз

За осень бледную, нагую

Иль за порывы летних гроз!..

Но вы, разметанные роком

Любимцы блеклые мои,

На лоно матери-земли

Вы, принесенные оброком

С родимых ветвей и вершин, -

Как много дум и откровений,

Как много горестных явлений

И занимательных судьбин

Я вижу в низкой вашей доле!..

Не много будущности в вас,

Но всё ж, на жизненной юдоли,

Переживете вы не раз

И рано скошенную младость,

И сок любви, и красоту,

И сердца пламенного радость,

И вдохновенную мечту!..

Быть может, вихрь своим дыханьем

Вас на могилу нанесет?..

Быть может, вас волна возьмет

И вас последним призываньем

Младой утопленник почтет?..

Быть может, вам и мне судьбою

Уделы равные даны

И вы, как я, обречены

Увянуть здесь перед зимою?..

И я, как вы, осуждена

Не покидать степи печальной,

В ней изнывать, тоски полна,

Вотще душой стремясь в путь дальний?..

Нам вместе ль рок велел страдать,

И век отжить, и умирать

В своем углу непросвещенном,

Под небом, вечно омраченным,

И стран желанных не видать?..

Быть может, вас со мной зароют

Снега родные в саван свой

И вьюги русские завоют

Над нами песнью гробовой!..

И горе, если уцелеет

Один из вас!.. Весна придет,

Весна поляны отогреет

И их цветами уберет, -

А он, иссохший, одинокий,

Он не истлеет на лугах,

Но путника ногой жестокой

Растоптан будет в пыль и прах!..

Так память первых впечатлений,

Былых надежд, былых волнений

Душа и гонит и клянет,

Когда рой скучных сожалений

Любовь другая изженет!..

22 августа 1834

Село Анна

От поэта к царям

Не бойтесь нас, цари земные:

Не страшен искренний поэт,

Когда порой в дела мирские

Он вносит божьей правды свет.

Во имя правды этой вечной

Он за судьбой людей следит;

И не корысть, а пыл сердечный

Его устами говорит.

Он не завистник: не трепещет

Вражда в груди, в душе его;

Лишь слабых ради в сильных мещет

Он стрелы слова своего!..

Он враг лишь лжи и притеснений,

Он мрака, предрассудка враг;

В нем нет ни тайных ухищрений,

Ни алчности житейских благ.

Нет, не в упрек, не для обиды

Звучит его громовый стих,

Когда, глас высшей Немезиды,

Карает он и зло и злых, -

Он только верно выполняет

Свой долг святой пред божеством;

Он только громко повторяет,

Что честь и совесть скажут в нем!

Живет он средь житейской смуты

Не в свой, а в божий произвол;

На помощь дан для битвы лютой

Ему орудием глагол.

Не знает он любостяжанья;

Благоговейно принял он

От неба в дар свое призванье,

Добра желаньем вдохновлен.

Не нужно ничего поэту, -

Ни лент, ни места, ни крестов;

Поэт за благостыню эту

Вам не продаст своих стихов!

Зачем вельможные палаты

Тому, кто ищет высь небес?

Зачем блеск почестей и злата

Жильцу обители чудес?

Не бойтесь нас, земные власти, -

Но не гоните только нас:

Мы выше станем при несчастьи,

В гоненьи дорастем до вас!

Под стражей общего вниманья

Растет и множится наш род;

За опалу, за поруганье

Любовью нам воздаст народ!

Молва за нас!.. Судьба бедою

Грозит ли нам издалека -

Уж над беспечной головою

Молвы хранящая рука!

Не обижайте нас - преданье

За нас потребует отчет

И в месть за нас, вам в наказанье,

И вас, и нас переживет!

Не бойтесь нас!.. Мы правду знаем, -

Вам больше всех она нужна!

Мы смысл ее вам разгадаем,

Хоть вам не нравится она!

Не бойтесь нас!.. Мы правду скажем,

Народный глас к вам доведем,

И к славе путь мы вам укажем,

И вашу славу воспоем!

Но бойтесь уст медоточивых

Низкопоклонников, льстецов;

Но бойтесь их доносов лживых

И их коварных полуслов!

Но бойтесь похвалы лукавой

И царедворческих речей:

В них яд, измена и отрава,

Отрава царства и царей!

Но бойтесь всех подобострастных,

Кто лижут, ластятся, ползут...

Они вас, бедных, самовластных,

И проведут, и продадут!

Они поссорят вас с народом,

Его любовь к вам охладят

И неминуемым исходом

Пред вами нас же обвинят!

Август 1856

Москва

Отринутому поэту

Нет! Ты не поняла поэта...

И не понять тебе его!

Н. Павлов

Она не поняла поэта!..

Но он зачем ее избрал?

Зачем, безумец, в вихре света

Подруги по сердцу искал?

Зачем он так неосторожно

Был красотою соблазнен?

Зачем надеждою тревожной

Он упивался, ослеплен?

И как не знать ему зараней,

Что все кокетки холодны,

Что их могущество в обмане,

Что им поклонники нужны?..

И как с душою, полной чувства,

Ответа в суетных искать?

В них все наука, все искусство,

Любви прямой им не понять!

Он сравнивал ее с картиной:

Он прав! Бездушно–весела,

Кумир всех мотыльков гостиной,

Она лишь слепок божества!..

В ней огнь возвышенный, небесный

Красу земную не живит...

И вряд ли мрамор сей прелестный

Пигмалион одушевит!..

Она кружится и пленяет,

Довольна роком и собой;

Она чужой тоской играет,

В ней мысли полны суетой.

В ней спит душа и не проснется,

Покуда молода она,

Покуда жизнь ее несется,

Резва, блестяща и шумна!..

Когда же юность с красотою

Начнут несчастной изменять,

Когда поклонники толпою

Уйдут других оков искать,—

Тогда, покинув сцену света,

И одинока и грустна,

Воспомнит верного поэта

С слезой раскаянья она!..

Февраль 1832, Москва

Посещая московскую Оружейную палату

Да ныне имемся во едино сердце

и соблюдем Русскую землю.

Нестор, лет. 1034

Здесь много видим мы и редкостей и славы,

Доспехов и держав, престолов и венцов;

Здесь Русская земля скрижалью величавой

Почтила подвиги исчезнувших веков,

И доблесть воинов, и мудрость государей,

И преданность граждан, и пастырей мольбу.

Здесь могут вопрошать преданья и судьбу

Историк мыслящий и страстный антикварий.

Владимир и Борис, татары и Мстислав,—

Все след оставили в таинственной палате;

………………. . .

………………. . .

Но больше всех венцов, престолов золотых,

Но больше всех кольчуг, доспехов позлащённых,

И кубков дедовских, и чарок вековых,

И всех сокровищ, тут веками взгроможденных,—

Мне люб здесь меч один,— меч бедный и простой,

Без пышного герба... меч ратника стальной...

Но он один решил событья мировые;

Но в битву тысячи водил других мечей,

Победой искупил честь родины своей,—

То меч Пожарского, спасителя России!!!

Смотри же на него, боярей русских сын,

Смотри, отечества слуга и гражданин!

Благоговей пред ним и помни: чистой славы

И доблести прямой свидетель величавый,

Сей меч нам к родине велит питать любовь,

Служить и делом ей, и словом, и советом!—

Склони главу пред ним — и удались с обетом

За Русь не пощадить ни жизнь свою, ни кровь!..

27 августа 1840, Москва

После бала

Бывало, плакала я в освещенных залах,

И я одна была на многолюдных балах...

Под цепью радужной алмазов дорогих,

Под розовым венком, бледна и молчалива,-

Дрожа,- таила я волненье чувств своих,

Отчаянье тоски ревнивой...

Я встречи радостной как казни избегала...

От цели дум моих я взоры отвращала,

Не смела танцевать, не смела говорить...

И вместо сладких снов, воспоминаний нежных,

Домой спешила я, в тиши и мраке скрыть

Борьбу души, ток слез мятежных...

Теперь!.. О! как светло под солнцем упованья!

Как бала блеск и шум полны очарованья!..

Теперь, легка, горда, улыбку и привет

На сладостный обмен без робости несу я;

И смысл в нарядах есть, и мне не страшен свет...

И не толпой в толпе живу я!..

1847

После другого бала

Мне бросят ли нежнее взгляд,

Улыбку лишнюю ль дарят,-

Счастлива я,- и сердце бьется

Легко, отрадно, все смеется

Во мне самой, вокруг меня;

Мечта свободнее моя,

Яснее взор, наряд милее,

И косы мягкие чернее,

И рада жизни молодой,

Благословляю жребий свой...

Но если смотрят на меня

Без увлеченья, если я

Привет рассеянный лишь встречу

Или восторга не замечу

В любимых взорах и речах,-

Тогда, тогда тоска и страх

Мне сердце слабое волнуют,

Сомненья мир преобразуют,

И день в слезах и ночь без сна

Я провожу, забот полна...

1847

Последний цветок

«Javais pourtant quel que chose la!» -

dit-il en se frappant le front...

Mort d’Andre Chenier {*}

{* «У меня, однако, здесь кое-что было!» - сказал он,

стукнув себя по лбу... Смерть Андре Шенье (фр.).}

Не дам тебе увянуть одиноким,

Последний цвет облистанных полей!

Не пропадет в безмерности степей

Твой аромат; тебя крылом жестоким

Не унесет холодный вихрь ночей!

Я напою с заботливым стараньем

Тебя, мой гость, студеною водой;

Я нагляжусь, нарадуюсь с тобой;

Ты отцветешь - и с нежным состраданьем

Вложу тебя в молитвенник святой.

Чрез много лет, в час тихого мечтанья

Я книги той переберу листы;

Засохший мне тогда предстанешь ты.

Но оживешь в моем воспоминаньи,

Как прежде, полн душистой красоты.

А я, цветок, в безвестности пустыни

Увяну я... и мысли тщетный дар,

И смелый дух, и вдохновенья жар -

Кто их поймет?.. В поэте луч святыни

Кто разглядит сквозь дум неясных пар?..

Поэзия - она благоуханье

И фимиам восторженной души.

Но должно ей гореть и цвесть в тиши,

Но не дано на языке изгнанья

Ей высказать все таинства свои!

И много дум, и много чувств прекрасных

Не имут слов, глагола не найдут

И на душу обратно западут.

И больно мне, что в проблесках напрасных

Порывы их навек со мной умрут!

Мне суждено, под схимою молчанья,

Святой мечты все лучшее стаить,

Знать свет в душе - и мрак в очах носить!

Цветок полей, забытый без вниманья,

Себя с тобой могу ли не сравнить?..

1835

Потерянное кольцо

Блестело... искрилось... сияло...

И взорам нравилось оно, -

И вдруг как сон оно пропало,

Бог весть куда занесено!..

Резвяся, фея ль утащила

Его незримою рукой?..

Ворожея ль заговорила?..

Иль спрятал старый домовой?..

Нечистой силы наважденье

Его, быть может, унесло,

В знаменованье и значенье,

Что в будущем грозится зло?

Что также скроется и сгинет

Та, кем кольцо подарено...

Что срок блаженства скоро минет,

И превратится в прах оно?..

Что все, что дорого и мило,

Что все, что светит и горит,

Во мрак ничтожности, в могилу

Судьба безжалостно умчит?..

26 ноября 1840

Петербург

Прежней наперснице

Дитя, вопросами своими,

Молю, мне сердце не пытай!

Боюсь, что, соблазнившись ими,

Проговорюсь я невзначай!

Боюсь, что для тебя нарушу

Я тайну грустную свою, -

Как в старину, - больную душу

Перед тобой в слезах пролью...

Нет, нет! я гордого молчанья

Навек дала благой обет...

Не лучше ль утаить страданья,

Которым исцеленья нет?..

Не лучше ль смело любопытных

И посторонних обмануть,

Тоску и боль мучений скрытных

Запрятать в ноющую грудь?..

Не лучше ли предстать на бале

С улыбкой, в полном торжестве,

Чем жертвою прослыть печали

И на зубок попасть молве?..

Увидя раннее крушенье

Своей надежды и мечты,

Поверь, - умно искать забвенья

В чаду и шуме суеты!..

31 декабря 1834

Москва

При свидании

Я здесь опять... Я здесь с тобою снова...

Тяжелый сон разлуки миновал,

Судьба побеждена, и приговор суровый

Наш добрый гений разорвал!

Не еду я в безвестную чужбину,

Я не прощусь с страной своей родной,

Друзей, семью, тебя я не покину,

Мы не расстанемся с тобой!..

Я остаюсь,- утешься!.. Будь что будет,-

Я не уйду от участи своей!..

Бог милостив!.. Меня он не забудет,

Будь он за нас, я не боюсь людей!..

И до грозы, пусть идут дни за днями,

По-прежнему беспечно заживем

И станем жизнь считать блаженными часами,

Всегда одни, всегда вдвоем!..

1847

Прости!

Прости!.. Разлукою невольной

Союз свой вольный разрешим!..

Как ни мучительно, ни больно

Расстаться с счастьем нам своим,-

Мы жертвовать должны собою!..

Давно наперекор судьбе

Стоим мы об руку с тобою

С предубеждением в борьбе!..

Но рок сильнее нас, но богу

Угодно так!.. Порознь идти

Должны теперь мы в путь-дорогу...

Ударил час!.. Прости! прости!..

Прости!.. Тревожно было счастье

И дорого досталось нам!..

Мы пили в чаше сладострастья

Восторги с горем пополам...

Все было против нас - и мненья,

И люди!.. Свет нас проклинал,

Обоих в пытке искушенья

То волновал, то соблазнял...

Но с честью вышли мы из битвм

И свято вынесли любовь!

И об одном мои молитвы,-

Чтоб бог привел сойтись нам вновь!..

Прости!.. Любовь не охладела,

Не вымерла у нас в сердцах,

И вечно б в нас она горела

И на земле и в небесах!..

Привычка цепью дорогою

Нас незаметно обвила;

Одна душа у нас с тобою,

Одна лишь жизнь для двух была!

Боязнь, надежда, ожиданье -

Все было общее у нас;

Сближало нас воспоминанье

И каждый день и каждый час.

И что ж?.. Под приговором тайным

Мы нынче голову склоня,

Простимся, спутником случайным

Отстанешь вдруг ты от меня!..

В чужбину, странницей печальной

Пойду я с плачем и тоской,-

А ты?.. а ты, в столице дальней

Один очнешься... Бог с тобой!..

Будь тверд, спокоен!.. Полный силы,

Меня на путь перекрести!..

О милый друг!.. о друг мой милый,

Прости!.. Но не навек прости!

1847

Простонародная песня

1

Тучи черные собираются,

И затмилося солнце красное;

Думы мрачные крушат девицу

И волнуют в ней сердце страстное.

Скучно девице одиночество,

Она с радостью распростилася,

Ей без милого опостылел свет,

И тоска в душе вкоренилася.

Тучи черные разгуляются,

Засияет вновь солнце красное;

Не осушатся слезы девицы,

Не воскреснет в ней сердце страстное!

2

Темно-русые кудри милого,

Не достанется вами мне играть!

Очи светлые, очи ясные,

Я привета в вас не должна искать!

Взоры нежные, взоры страстные,

Не при мне огнем вы пылаете!

Уста милые, сладкогласные,

Вы не мне «люблю» восклицаете!

Ловкий молодец, ненаглядный мой,

Не видать тебя горемычной мне!

Разлучили нас бури лютые,

Ты один теперь на чужой стране!..

3

Дайте крылья мне перелетные,

Дайте волю мне, волю сладкую!

Полечу в страну чужеземную

К другу милому я украдкою!

Не страшит меня путь томительный,

Я помчусь к нему, где бы ни был он.

Чутьем сердца я доберусь к нему

И найду его, где б ни скрылся он!

В воду кану я, в пламя брошусь я!

Одолею всё, чтоб узреть его,

Отдохну при нем от кручины злой,

Расцвету душой от любви его!..

Август 1831

Петровское

Разговор во время мазурки

Il disait qu’il m’aimait, et qu’il me

trouvait belle,

Et qu’a moi pour toujours son coeur

s’etait donne.

Ressegnier {*}

{* Он говорил, что любит меня, что находит меня прекрасной и что мне

навсегда отдано его сердце. Рессегье (франц.). - Ред.}

Смеетесь вы?.. Чему?.. Тому ль, что в двадцать лет

Разумно я смотрю без грез на жизнь и свет,

Что свято верую я в долг к в добродетель?..

Что совести боюсь, что мне она свидетель

Всех чувств и помыслов, всех тайн моей души?

Что сохранить себя в покое и тиши

Я искренно хочу, гнушаяся порока,

Чтоб век мой женщиной остаться без упрека?..

Тому ль смеетесь вы, что сердцу волю дать,

Что участью своей бессмысленно играть

Я не намерена, страшась волнений страсти;

Что перестала я давно гадать о счастьи,

Мне не назначенном, - и, голову склоня,

Сказала я себе: «Нет счастья для меня!..»

Так это вам смешно?!. Бог с вами!.. Смейтесь,

смейтесь!..

Но только, я прошу, напрасно не надейтесь

Лукавой речию мой разум омрачить

И сердце женское увлечь и победить

Хитросплетенными софизмами своими!..

Я знаю - мастер вы искусно сыпать ими!..

Оно в привычку вам, и уж не в первый раз...

И хоть вы молоды, уж не одна из нас

Вам слепо вверилась, забывши честь и клятвы...

Но я не такова!.. Но с ними вместе в ряд вы

Не ставьте и меня!.. Я не шучу собой,

Я сердцем дорожу; восторженной душой

Я слишком высоко ценю любовь прямую,

Любовь безмолвную, безгрешную, святую,

Какой нам не найти здесь, в обществе своем!..

Иной я не хочу!.. Друг друга не поймем

Мы с вами никогда!.. Так лучше нам расстаться...

Лишь редко, издали, без лишних слов встречаться!..

Хоть я и говорю: «никто и никогда!» -

Я так неопытна, пылка и молода,

Что, право, за себя едва ли поручусь я!..

Мне страшно слышать вас... смотреть на вас боюсь я!..

Подите!.. Много здесь найдете вы других,

Блистательней меня, милей, смелей, таких,

Каких вам надобно для шутки, для игрушки!..

Кокеток много здесь... Есть также и вертушки,

И львицы модные... подите их пленять

И легкой клятвою их легкость искушать!..

А я... Безрадостной судьбе моей послушна,

Я буду век одна... век грустно-равнодушна...

11 ноября 1837

Петербург

Романс (Когда б он был...)

Для Елизаветы Петровны Пашковой

Когда б он был теперь со мною,

Наряд бы мой прельщал меня;

Но нет его!.. душа моя

Полна страданьем и тоскою.

Когда я сердце отдала,

Я быть кокеткой не умела,

Но он нашел что я мила.

Теперь пленять я б не хотела,

Что в красоте?.. здесь нет его!

Когда б он здесь был, я б желала

Блистать умом и остротой;

Но нет его – исчез ум мой,

Игривость резвая пропала,

Веселье взор мой не живит,

Воображенье охладело;

Душа и сердце – всё молчит!

Теперь блистать я б не хотела,

К чему мне ум?.. здесь нет его!

Февраль 1830, Москва

Село Анна

Зачем же сладкою тревогой сердце бьется

При имени твоем, пустынное село,

И ясной думою внезапно расцвело?

Зачем же мысль моя над дикой степью вьется,

Как пташка, что вдали средь облаков несется,

Но, в небе занята своим родным гнездом,

И пестует его и взором и крылом?..

Ведь прежде я тебя, край скучный, не любила,

Ведь прежде ссылкою несносной был ты мне:

Меня пугала жизнь в безлюдной тишине,

И вечных бурь твоих гуденье наводило

Унынье на меня; ведь прежде, средь степей,

С тоской боролась я, и там, в душе моей,

Невольно угасал жар пылких вдохновений,

Убитый немощью... Зачем же образ твой

Меня преследует, как будто сожалений

Ты хочешь от меня, приют далекий мой?..

Или в отсутствии немилое милее?

Иль всем, что кончено, и всем, чего уж нет,

В нас сердце дорожит? Иль самый мрак светлее,

Когда отлив его смягчит теченье лет?

Так память длинных дней, в изгнаньи проведенных,

Мне представляется, как радужная цепь

Дум ясных, грустных дум, мечтаний незабвенных,

Заветных, тайных грез... Безжизненная степь

Моею жизнию духовной наполнялась,

Воспоминаньями моими населялась.

Как тишь в волнах морских, как на пути привал,

Так деревенский быт в отшельнической келье

Существование былое прерывал

И созерцанием столичное веселье,

Поэзией шум света заменял.

От развлечения, от внешних впечатлений

Тогда отвыкнувши, уж я в себе самой

Для сердца и души искала наслаждений,

И пищи, и огня. Там ум сдружился мой

С отрадой тихою спокойных размышлений

И с самобытностью. Там объяснилось мне

Призванье темное. В глуши и тишине

Бедна событьями, но чувствами богата,

Тянулась жизнь моя. - Над головой моей

Любимых призраков носился рой крылатый,

В ушах моих звучал веселый смех детей;

И сокращали мне теченье длинных дней

Иголка, нитки, кисть, подчас за фортепьяном

Волненье томное, - когда былого сон,

Мелодией знакомой пробужден,

Опять меня смущал пленительным обманом...

И много счастливых, восторженных минут,

Сердечной радостью волшебно озаренных,

Прожито там, в степях... О, пусть они живут

Навеки в памяти и в мыслях сокровенных!..

А ты, затерянный, безвестный уголок,

Не многим памятный по моему изгнанью, -

Храни мой скромный след, храни о мне преданье,

Чтоб любящим меня чрез много лет ты мог

Еще напоминать мое существованье!

Июнь 1840

Вороново

Слова для музыки

Посвящается Меропе Александровне Новосильцевой

     И больно, и сладко,

Когда, при начале любви,

То сердце забьется украдкой,

То в жилах течет лихорадка,

То жар запылает в крови...

     И больно, и сладко!..

     Пробьет час свиданья,—

Потупя предательский взор,

В волненьи, в томленьи незнанья,

Боясь и желая признанья,

Начнешь и прервешь разговор...

     И в муку свиданье!..

     Не вымолвишь слова...

Немеешь... робеешь... дрожишь...

Душа, проклиная оковы,

Вся в речи излиться б готова...

Но только глядишь и молчишь —

     Нет силы, нет слова!..

     Настанет разлука,—

И, холодно, гордо простясь,

Уйдешь с своей тайной и мукой!..

А в сердце истома и скука,

И вечностью нам каждый час,

     И смерть нам разлука!..

     И сладко, и больно...

И трепет безумный затих;

И сердцу легко и раздольно...

Слова полились бы так вольно,

Но слушать уж некому их,—

     И сладко, и больно!..

Слова для музыки

Там много их было, веселых гостей,

И много шепталось приветных речей...

Один лишь там не был, но этот один -

Всех дум и желаний моих господин.

И сладкие песни мне слышались там,

И страсть в них дышала с тоской пополам...

Лишь голос любимый в разлуке молчал,

Но верному сердцу заочно звучал.

Блеснет ли навстречу мне пламенный взор?

Коснется ли слуха живой разговор?

Всё снится далекий, всё видится он,

И жизнь моя - с ним, а всё прочее - сон!

18 ноября 1852

Москва

Слова на серенаду Шуберта

Leise fliehen meine Lieder

Nach der Heimat bin... {*}

{* Тихо мои песни

Летят к родному краю (нем.). - Ред.}

Замолчи, не пой напрасно,

Сладкий соловей!

Мне тревожна, мне опасна

Песнь любви твоей!

Ах! была весна другая...

Были прежде дни...

Я жила, тебе внимая

В томном забытьи.

Лишь твои забьются трели

В дремлющих лесах, -

Выйду я... В глазах веселье,

В сердце дрожь и страх...

Звездный хор ярчей сияет

В синеве небес;

Белый ландыш расцветает

В этот час чудес.

И покуда не проснется

Рдеющий восток

И на долы не прольется

День, как светлый ток, -

Прелесть ночи с жадной страстью

Пью душой моей...

И поет мне песни счастья

Сладкий соловей!

Но волшебные мгновенья

Сгинули как сон,

Рай мой был одно виденье, -

Быстро скрылся он!

Уж не мил мне ландыш белый,

Звезд я не люблю...

Мне теперь какое дело

Слушать песнь твою!

17 апреля 1846, понедельник.

Во время одинокой прогулки

в королевском саду Каподимонте

Ссора

Всё кончено навеки между нами...

И врозь сердца, и врозь шаги...

Хоть оба любим мы, но, встретившись друзьями,

Мы разошлися как враги!

Он наступил, тот вечер долгожданный,

Пробил свиданья краткий час,

Столь страшный мне и вместе столь желанный,

Который свел и сблизил нас.

Мы встретились средь залы освещенной,

Где свет в свои сто глаз глядел;

Жизнь замерла в груди моей стесненной,

От страха голос онемел...

Недаром страх!.. Заранее я знала,

Что с ним должна я иль молчать,

Иль изменить себе!.. Зараней приучала

Язык, лицо и сердце лгать.

Он подошел... Он протянул мне руку...

Своей руки я не дала...

Я с ним была, скрывая сердца муку,

И холодна, и весела.

Он говорил всё о любви возможной,

О счастье в связи двух сердец;

Он говорил так сладко, так тревожно,

Что я смутилась наконец.

И кто б, ему внимая, не смутился?

Он ждал ответа моего:

Он на меня смотрел, он ближе наклонился, -

Я отвернулась от него!

Я шуткою ответила небрежной...

Он встал... во взорах гнев пылал...

В душе, в груди моей был плач и стон

мятежный...

Он ничего не угадал!

Он не видал, как сердце билось больно

Под платьем дымковым моим,

Он не слыхал страданья вопль невольный

Под женским смехом заказным!

Не понял он, как страстно, как безумно,

Как искренно любила я!

Он отошел!.. А бал кружился шумный

И бесновался вкруг меня!

Верна себе, не выдала я тайны

Любви запретной, но святой, -

Меня кокеткой он зовет необычайной,

Считает куклою пустой.

Всё кончено навеки между нами!

И врозь сердца, и врозь шаги!

Всё кончено навек!.. Мы встретились друзьями,

А разошлися как враги!

10 марта 1838

Петербург

Счастливый день

Нынче солнце так светло, так ясно

В бирюзовом эфире горит,

Зимний день улыбнулся прекрасно,

Словно летом лучистым глядит.

Ночью сон добровещий мне снился,

На сегодня он радость сулил,

Добрый ангел мой мне появился,

Милый призрак меня посетил...

А по утру я только проснулась,

Дорогое письмо принесли...

Я губами к нему прикоснулась,

Слезы счастья из глаз потекли...

Сладким сердце забилось волненьем,

И письмо задрожало в руках...

Долго, долго я медлила чтеньем...

Что найду я в заветных словах?..

Прочитала!.. Хвала тебе, боже!..

(То мой первый был сердца порыв!)

«Пусть всегда и вовек будет то же!» -

Прошептала я, руки сложив.

Что мне пишут, того не скажу я,-

В душу друга запали слова,

И нежней и живее люблю я,

Сердце полно, легка голова!..

В ожиданьи желаемой встречи

Новой жизнью спешу я дохнуть,

И мечты, упоенья предтечи,

Мне волнуют заранее грудь.

Знаю, день нынче будет счастливый,

И я кончу его не одна!..

Все смотрю на часы торопливо,

Все гляжу в синю даль из окна!..

1847

Тебе одному

(Из «Неизвестного романа")

Нет, не тогда бываю я счастлива,

Когда наряд, и ленты, и цветы

Блестят на мне, и свежестью красивой

Зажгут в тебе влюбленные мечты.

И не тогда, как об руку с тобою,

Увлечена разгулом молодым,

Припав к тебе вскруженной головою, –

Мы проскользнуть сквозь вальса вихрь спешим.

И не тогда, как оба мы беспечны,

Когда наш смех, наш длинный разговор

Оживлены веселостью сердечной,

И радостно горит наш светлый взор.

Счастлива я, когда рукою нежной

Я обовьюсь вкруг головы твоей,

И ты ко мне прислонишься небрежно,

И мы молчим, не разводя очей...

Счастлива я, когда любви высокой

Святую скорбь вдвоем почуем мы,

И думаем о вечности далекой,

И ждем ее, взамен житейской тьмы!..

Счастлива я наедине с тобою,

Когда забудем мы весь мир земной, –

Хранимые свободной тишиною

И заняты, ты мной, а я тобой!..

Счастлива я в часы благоговенья,

Когда, полна блаженства моего,

Я о тебе молюся провиденью

И за тебя благодарю его!

Трилогия

Небо синее, высокая трава горит

цветами, лес звучит соловьями, кото-

рые из-за густой и пышной зелени

дубов и платанов весело приветствуют

весну... Как не любить Италии?..

Письмо из Рима, 14/26 мая 1837 г,

X... X...

I

Была весна. Под бархатистым сводом

Небес Италии природа расцвела

И нежилась. Полуденным народам

Не в диво блеск весны, но привела

Судьба на светлый праздник мимоходом

Младого путника: ему была

Неведома таинственная сила

Такой весны,- и все его манило,

Все тешило, всем восхищался он,

Восторженный и пылкий, с сердцем новым,

С душой могучею. Он был рожден

Далеко, там, на Севере суровом,

Наукою, поэзией вскормлен,

Любил изящное, пером и словом

Владеть умел, дух гордый слился в нем

С блестящим, образованным умом.

И так он чудным краем любовался,

Душистый ветра поцелуй вдыхал,

Под лаврами в былое увлекался,

О будущем, волнуемый, мечтал...

И наступала ночь, и раздавался

Вдруг голос соловья, и он внимал,

Трепещущий и томный, песни страстной

И находил, что жизнь и мир прекрасны!

Влюблен еще он не был, хоть порой

То личико, то ножка, то улыбка

В нем зажигали кровь,- но час-другой -

Он сознавал безгрешную ошибку,

Смеялся ей, остывши... Над главой

Мечтателя воздушно, бегло, шибко

Носились сны, разбросанные им

(И без конца), по мрежам путевым...

В досужный миг тянулись вереницей

Из роз и мотыльков в глазах его

Забытые им жены и девицы...

Но образа меж них ни одного

Не вызывал он! В тайную божницу

Высоких чувств - в храм сердца своего

Не допускал он легких привидений;

Он ждал!.. ждал новых, лучших впечатлений!..

Он не любил еще... но понимал,

Что есть любовь, как много в ней святого;

И потому он всей душой внимал

Напеву соловья, его родного

Томленья и призыва постигал

Сокрытый смысл... у путника младого

В груди запел тревожный, вещий глас:

«Когда ж?.. и где?.. Придет ли счастья час?..»

Младых надежд знакомое волненье,

Истома страстной сердца пустоты

Проснулись в нем. Предчувствия, виденья

Мелькают, веют сквозь туман мечты...

Он вслушивался в сладостное пенье,

И в светлый миг душевной полноты

Он восклицал: «Певец надежды милой,

Как много песнь твоя мне посулила!..»

II

Была опять весна... И миновало

Лет несколько с тех пор... В родном краю

Он был тогда, и не один! Настала,

Пришла ему пора сказать: «Люблю»,

Осуществить своей мечты бывалой

Любимый сон, и жизнь и страсть свою

Слить с жизнию другой и с страстью нежной,

И счастия узнать весь пыл мятежный...

Судьба, ему покорная, дала

Ему в удел простор уединенья

И тишину пустынного села,

Вдали людей, их вечного волненья,

Их злоязычия... Судьба была

С природой заодно, чтоб наслажденья

Он все имел,- и чары майских дней,

И солнце днем, и ночью соловей...

В полночный час, трепещущей рукою

Беззвучно он с дверей снимал затвор,

Шел, окружен предательскою мглою,

То шаг смирял, то напрягал свой взор,

И чуть дыша, к заветному покою

Он приходил... Но тайный разговор

Любовников стих робкий не опишет!..

Одни вдвоем! Пусть только бог их слышит!..

Кругом молчало все. Лишь соловьи

Бессчетные в лесу перекликались,

Сливали трели звонкие свои,

Раскатами протяжно заливались.

Все радости, все нежности любви

Так сильно в этих звуках выражались!

Им внемля, он шептал с улыбкой ей:

«Певец любви и счастья соловей!..»

III

И вновь когда-нибудь весна настанет...

И будет он по-прежнему один

Или с другими... Светский круг заманит

Его весельем, важный гражданин,

Блюстителем он пользы общей станет;

Иль будет просто мирный семьянин,

Обычаю и опыту послушный,

К мечтам тревожно-сладким равнодушный...

Но где бы ни был он,- наедине,

В семье, с людьми,- лишь только час полночный

Дня майского пробьет и в тишине

Подъемлет соловей свой гимн урочный,-

Вдруг сердце в нем забьется и во сне

Откликнется былому, и заочно

С подругою минувших счастья дней

Поделится он думою своей.

Он вспомнит все: заветное свиданье,

Далекий край, давнишнюю любовь,

Двухлетних, тщетных слез ее признанье

И тайну слез, пролитых ею вновь

От радости, при нем... В чаду мечтанья

Заблещет взор его, зажжется кровь...

И скажет он: «Певец воспоминанья,

Твой страстный гимн ее ли завещанье?..»

1847

Цирк девятнадцатого века

1

Да, я люблю средь залы позлащенной

На шумный пир задумчиво смотреть

И в праздничной толпе принаряженной

Сквозь маску лиц во глубь сердец глядеть;

И мыслию, догадкой проясненной,

Их тайнами, их мыслью овладеть,

Разузнавать их страсть, их цель, их волю,

Их грустную иль радостную долю.

Люблю, хочу, умею понимать

10 Живой душой чужую жизнь и душу;

И хоть могу я многих разгадать,

Личины их и роли не нарушу!

Они пришли, чтоб ловко роль сыграть, -

Пускай себе! На них я не обрушу

Вниманья беспощадной суеты,

Ни любопытства праздной пустоты!

Они пришли - пред светом, их владыкой,

Противником и вместе судией -

Свершить мудреный подвиг и великой

20 (Иные, может быть, последний свой!).

Страданью их здесь тесно, душно, дико,

Простора нет в толпе душе больной,

Но тайный ад их скрыт под принужденьем,

Но лица их сияют наслажденьем.

И свет на них глядит: они должны,

Как на смотру военном рядовые,

В своей броне стальной закалены,

Ему предстать, блестящие, живые,

Веселые... Улыбки ведь даны,

30 Чтоб ими скрыть мученья роковые!..

Они должны, чтоб свету угодить,

Устав его приличия хранить.

Приличие велит - оставить дома

Забот, тоски и тяжких мук семью;

Таить свою сердечную истому;

Приязнию одеть вражду свою;

Не допускать в веселые хоромы

Ни правды луч, ни теплых чувств струю;

Не отвечать на голос, сердцу близкий;

40 Не замечать, что люди злы и низки...

Приличие велит и хочет свет!..

Мы все покорны им и их влиянью;

Быть в милости у света - вот предмет

Всеобщего усилья и старанья!

Рабы его, несем ему привет,

Как в древности бойцы, среди собранья,

Пред цезарем поникнув головой,

Несли ему поклон предсмертный свой!

И цезарь наш, наш свет, не рукоплещет,

50 Не удостоит нас хвалы своей!

Зачем?.. Ему нет дела, что трепещет

У нас в груди больной гроза страстей:

Мы _тут_... для нас бал пляшет, праздник блещет

И с смехом речь кипит в устах людей, -

Чего ж еще?.. Достаточна награда,

И требовать не вправе мы пощады!

Страдай, терпи, терзайся, умирай!

Но умирай с достоинством, с улыбкой!

И не бледней, и духа не теряй, -

60 Свет не простит бессильному ошибки,

Он слабым враг!.. Будь тверд!.. Не оплошай

В борьбе с самим собой, в смертельной сшибке...

И как боец средь цирка, так и ты

Будь горд среди толпы и суеты!

2

Вот черный фрак, перчатки щегольские,

И голова в изящных завитках,

И громкий смех, и речи удалые,

B бойкий ум в сверкающих глазах;

Подумаешь - надежды молодые

70 Тут кроются в безоблачных мечтах.

Подумаешь - счастливец в шуме бала

Ждет милого, живого идеала...

Нет, то отец семейства: он пришел

С последними червонцами своими -

Отдать себя судьбе на произвол,

Ожить в игре богатствами чужими,

Спасти детей!.. Его сюда привел

Враг - нищета... С карманами пустыми,

С отчаяньем в душе к себе домой

80 Назавтра не вернется он живой...

И мимо, мимо!.. Много здесь подобных

Отыщется несчастных иль глупцов.

Толпа привыкла к ним. - Лишь для способных

Понять в них драму гибнущих умов,

Страданий и надежд междоусобных,

Проклятий, мук и ропота без слов, -

Лишь для таких внятна в их диком взоре

Немая весть о смертном приговоре!

3

Вот вам другой. - Он тоже весел, мил,

90 Он тоже сыплет шутки, уверенья,

А между тем недостает в нем сил,

Чтоб скрыть грызучей зависти мученья.

Он места ждал. Давно уж возложил

На эту цель все помыслы, стремленья;

Свои запродал двадцать лет давно,

Забыл, что дважды жить нам не дано,

Что молодость, здоровье, мощь и сила -

Всё наслажденья просит, хочет, ждет,

И от него уж гостьей легкокрылой

100 Умчалась их пора!.. И он живет

Лишь жаждою _достичь_. Судьба сулила -

Он поприще желанное пройдет,

Свершит свой путь, на высоте счастливой

Достигнет цель мечты честолюбивой!

А между тем до время седина

В златую прядь волос его закралась.

Душа его, умом поглощена,

Немела, вяла, сохла, истощалась.

Он днем в трудах, проводит ночь без сна,

110 И вышло, что судьба над ним смеялась!

Что он желал - то получил другой!

Он жизнь сгубил в ошибке роковой!

Он мучится теперь как тени ада, -

Но здесь его соперник, и пред ним

Не выдаст он себя, тому в отраду,

Не изменит он правилам своим.

Спокойный вид он сохранит как надо,

Поклонится начальникам, большим,

И личному врагу протянет руку,

120 И свет его не разгадает муку!

4

Вот девушка, красавица, дитя,

Чело ее увенчано цветами,

И, локон свой рассеянно крутя,

Она порхнет как птичка перед вами.

Но, с резвыми подругами шутя,

Но, в польке мерно стукая ногами, -

Куда глядит так пристально она?

Зачем дрожит, смятения полна?

И у нее заветная есть тайна,

130 Есть свой роман, печальный и простой!

Она бедна; издалека, случайно

Пришлося ей в наш свет попасть большой,

Влюбиться и судьбой необычайной

Понравиться... Мечтатель молодой,

Вельможа и богач, пленившись ею,

Назвал ее невестою своею.

Завистница нашлась, - и где ж их нет? -

Которая сумела клеветою

Расстроить это счастье; свой обет

140 Жених презрел - и с знатною княжною

Он вступит в брак, приняв родни совет!

А прежняя невеста?.. Э! пустое!!.

В степной уезд свой, просто, без затей,

Ну почему ж и не вернуться ей?..

Пускай поплачет, мать ее, старушка,

Пускай сама терзается она!..

Им поделом!.. Ведь вздумала ж вострушка,

Что знатной дамой быть она должна,

Что бедная, ничтожная вертушка

150 Столичным гордым барышням равна...

Вот им урок!.. Пусть помнят расстоянье

Меж них - и первенствующих по званью!..

_Сегодня, здесь_ решится участь их:

Еще попытка, разговор, свиданье, -

Узнает он, забывчивый жених,

Обман и ложь пустого нареканья,

Увидит он обеих жертв своих,

Почувствует их горе, их страданье,

Опомнится!.. Или махнет рукой

160 И скажет: «Так и быть!.. Удел иной

Назначен мне!..» - И обе это знают,

И мать, и дочь!.. О, как дрожат оне,

Как обе этой встречи ожидают!

Как много слез в притворной тишине

Их голоса!.. Но, верно, наблюдают

За ними вражьи очи - и вполне

Они играют роль гостей беспечных,

Без всяких дум или забот сердечных!

А газ горит, а музыка гудит,

170 А бал блестит всей живостью своею.

А пляска обаятельно кипит!

Любуется хозяин гордо ею

И думает, что завтра загремит

Молва о нем, хвалой повсюду вея, -

И праздником доволен он своим,

И свет взыскательный доволен им!

И ни один из двух не угадает,

Как много здесь страдальцев собралось,

Какие вопли сердца заглушает

180 Торжественный оркестр... и сколько слез,

Непролитых, обратно западает

На грудь безмолвных жертв, как много гроз,

Семейных тайн, размолвк, глухих стенаний

Здесь бродит средь безумных ликований!

5

Вот старый муж молоденькой жены,

Красавицы, кокетки, словом, львицы

С улыбкой и коварством сатаны,

Кому она отличной ученицей.

Зато ей все сердца покорены,

190 Все на цепи у мощной чаровницы, -

И бедный муж, с полдюжиной других,

Лежит у ног ее, лобзая их.

И он ревнив!.. Как Аргус баснословный,

Он стережет ее и день и ночь.

Тень юноши ему уж тать любовный,

И эту тень готов прогнать он прочь!

Он чувствует: меж ними бой неровный

И уберечь жену ему невмочь!..

Влюблен и стар, влюблен и лыс, и гадок, -

200 Ему ль не страшен модных львов нападок?

И многим уж за то старик смешон.

В душе его они ведь не читали!..

В руках жены записку видел он -

Она должна отдать ее на бале...

_Кому_?!. Меж всех _кто_ ею предпочтен?!.

Чьи происки кокетку привязали?..

Старик глядит на дверь, и на часы,

И на жену... Он рвет себе усы,

Он стал бы рвать и волосы седые,

210 Да нету их!.. Забившись под жилет,

Ногтями в грудь впились, как черви злые,

Его пять пальцев - и кровавый след

Оставили... Уста его немые

Грызут и рвут _у ней_ взятой букет...

И судорги ревнивого сомненья

Искорчили ревнивца... Где же мщенье?!.

А между тем веселая жена

Мелькнет пред ним, грацьозно вальсируя,

Потом пройдет, слегка преклонена

220 На руку кавалера... и не чуя

Грозы над головой, упоена,

Блаженствуя, блистая, торжествуя, -

Пошепчется в углу она с одним,

Дарит другого взором огневым,

А третьего улыбкой миловидной -

Чтоб все равно довольны были б ей

И никому не стало бы завидно!..

Чем кончится нередкий случай сей?

Огласкою, для двух семейств обидной?

230 Иль сценою, забавной для людей?

Иль поединком, смертью человека -

За вздор и блажь, в угодность мненью века?..

А газ горит. А музыка гремит,

А бал блестит всей пышностью своею.

Толпа гостей по комнатам кипит.

Любуется хозяин гордо ею.

Он думает, что завтра протрубит

Молва о нем, хвалой повсюду вея.

И праздником доволен он своим,

240 И мнит, что все вокруг довольны с ним!

6

Но шум в дверях... Вошла - не то богиня,

Не то царица... фея, может быть!..

Движенья, поступь, взор - в ней всё гордыней

И силой дышит, словно победить

Она пришла... Княгини и графини -

Пред ней померкло всё! Не отразить

Ни красоты ее, ни обаяний,

Ни блеска, ни ума, ни чарований!

Наряд ее как облако парит,

250 На ней горят алмазы дорогие;

Глаза горят жарчей - и жар ланит

Сливается с их блеском; снеговые

Плеча и руки тверды как гранит,

Прозрачны как янтарь, а шелковые

Густые косы улеглись с трудом

Над мыслящим таинственным челом.

«Как хороша!..» - Она, по крайней мере,

Не жертва, не страдает, не грустна?

_Она_?!. Любви словам, мольбам поверя,

260 Свою любовь дала за них она.

Бесстрашно, не хитря, не лицемеря,

Любила, всей душою предана,

Восторженно и свято, так сердечно,

Что страсть свою считала вековечной.

А _он_ такой любви не понимал

Иль, просто цену знать ей не умея,

Он счастьем невзволнованным скучал;

Над ним оно лежало, тяготея,

Как плен, как цепь. - Но _он_ пред _ней_ молчал...

270 В нем не было ни истого злодея,

Ни полного героя. Нет, увы!

Едва ль нашли б в нем человека вы!

Он променял любовь души высокой

На чувственный и мелочной разврат.

Он пал... так непростительно глубоко,

Так низко, что взглянуть не смел назад,

На прежний рай, на свой Эдем далекий,

Где херувимом у запретных врат

Минувшая любовь его стояла

280 И грешника безмолвно отвергала.

_Она_?.. - Она стерпела!.. Бог послал

На то ей сил!.. Иль слабою женою

Как трость она склонилась - и обвал

Пронесся над поникшей головою...

Короче, сон блестящий миновал,

Она очнулась, - нищая душою,

Пред пепелищем тщетных чувств своих,

Расхищенных надежд и грез пустых.

И не легко ей было!.. С испытаньем

290 Не скоро примирилася она:

Не раз своей тоской, своим страданьем,

Бессонницей своей оглушена,

Конец и смерть звала она желаньем...

Недавно на окраине окна,

Готовая упасть, она стояла...

Молчанья чутким ухом ожидала...

И броситься хотела... Но тогда

На улице вдруг чей-то голос шумный

Гульливо рассмеялся... От стыда

300 Опомнилась она... Тоски безумной

Ей совестно вдруг стало, - и когда

Взглянула вниз, невольно, неразумно, -

С товарищем узнала там _его_,

Хмельного... Не видал он ничего!..

И _нынче_, в первый раз со дня разлуки,

Они должны здесь встретиться, сойтись;

И для того терзающие муки

В груди ее мгновенно улеглись;

И для того следы забот и скуки

310 С лица ее исчезли и зажглись

Ее глаза, мечты, тщеславье, воля -

И слез своих она не помнит болей!..

Нет! Помнит их!!. Затем, чтоб отомстить,

Чтоб показать спокойное презренье,

Чтоб пред собой, пред светом искупить

Напрасное, слепое сожаленье!..

Сегодня бал! А завтра, может быть,

Она проснется в горе и волненьи...

Но здесь она должна блестеть, сиять

320 И в прах его без милости попрать!..

И много их еще здесь перед нами,

Гладиаторов на битве роковой, -

Хотя в наш век не с тиграми и львами

Им суждено вступить в кровавый бой!

Нет, _в них самих_ - с их горем, с их страстями -

Свершается борьба их!.. Нет! - С судьбой

На жизнь и смерть должны они сражаться

И свету, умирая, улыбаться...

А газ горит, а музыка гремит,

330 А бал блестит всей пышностью своею.

Толпа гостей волнуется, кипит.

Любуется хозяин гордо ею.

Он думает, что завтра прожужжит

Молва о нем, хвалой и лестью вея.

И праздником доволен он своим,

А свет, почетный гость, доволен им!

14 августа 1850

Село Вороново

Цыганский вечер

Посвящается сестре и брату,

княгине Голицыной, графу Апраксину

Полночь звучит... Сюда несите чашу,

Благоуханный дайте ром...

Все свечи вон!.. Пусть жженка прихоть нашу

Потешит радужным огнем!

Зовите табор к нам! Чтоб песнью чудно-шумной

Нас встретил исступленный хор,

Чтоб дикой радостью, чтоб удалью безумной

Был поражен и слух и взор!

Велите петь цыганке черноокой

Про страсть, про ревность, про любовь -

Про всё, про всё, что в жизни одинокой

Волнует ум, сжигает кровь!

И мы послушаем тот вечный сердца ропот,

И оживится хладный прах

Забытых нами снов, - проснется страстный шепот

В давно заглохнувших сердцах!

Давно, мои друзья, любимых песен звуки,

Давно не тешили меня;

Но русской речи склад в чужбине, в дни разлуки

Припоминала часто я.

О! как хотелось мне любимое веселье

Лет свежей юности вкусить

И после странствия возврата новоселье

Подобным пиром огласить!

Оно исполнилось, тоскливое желанье, -

Поют мне песни старины!..

Простонародных слов и ладов сочетанье

Кипучей жизнью как полны!

В восторженной душе очнулося былое

С минувшей радостью, тоской, -

И сердце, как тогда безумно молодое,

Забилось с прежней быстротой.

Внимаю жадно им, знакомцам незабытым,

Люблю радушный их привет

И предпочту его поклонам знаменитым,

В которых правды, смысла нет!

Здесь есть поэзия... Здесь в лицах сей картины

Есть страсть, есть воля, есть порыв;

Разнообразный хор таинствен, как судьбина,

Как беззаботность, он гульлив.

Для чувства робкого, для тайных упований

Поет он сладкий гимн любви;

Для сердца грустного в нем отклик есть страданья, -

Что хочешь, каждый назови!..

И нас немного здесь, но каждый понимает

По-своему ответный глас

И, верно, углубясь в мечту, припоминает

Какой-нибудь заветный час...

Предаться можем мы свободно увлеченью

Очаровательных минут:

Ни взор завистливый, ни злость, ни осужденье

В наш тесный круг не попадут.

И мы доверчиво друг другу смотрим в очи,

Без опасенья, без препон...

Жаль, быстрые часы блаженной этой ночи

Промчатся как чудесный сон!

4 декабря 1847

Москва

Чего-то жаль

Чего-то жаль мне... И не знаю я

Наверное, чего... Опять _его_ ли,

Кого безумно так любила я,

Так долго и с такой упрямой волей?

Или тебя, пора моей весны,

Отцветшая пора младых стремлений,

Желаний, и надежд, и вдохновений,

Той грустной, но всё милой старины?!.

О нем зачем жалеть?.. Ведь счастлив он,

Своей судьбой доволен и спокоен,

Минувшего забыл минутный сон

И, счастия оседлого достоин,

Рассудку подчинил свой гордый ум,

Житейских благ всю цену понимает,

Без детских грез, без лишних страстных дум

Живет... и жизни смысл и цель уж знает!

Он знает, что богатство нужно нам,

Чтоб вес иметь и поддержать значенье;

Что душу не разделишь пополам

С другой душой, что это заблужденье

Мальчишек и девчонок в двадцать лет,

Что барский дом, стол лакомый на славу

Превознесут друзья, уважит свет

(Друзья и свет так падки на забавы!).

С поэзией простился он навек

И с прозою сухою помирился;

Член общества, степенный человек,

С приличием в ладу, он научился

Условной речи их... Нет, он не тот,

Чем прежде был!.. О нем жалеть зачем же?

От женского он сердца сам не ждет,

Чтоб было век оно одним и тем же!

Нет, не _его_ мне жаль! - Мне жаль тебя,

Моя любовь, любовь души беспечной!

Ты верила и вечности сердечной,

Ты верила и в клятвы и в себя!..

Мне жаль еще повязки ослепленья,

Скрывавшей мне житейских уз тщету,

Мне жаль тебя, о гордое презренье,

Ребяческий ответ на клевету!..

Мне жаль тебя, мой благородный гнев,

Ты ложь встречал лицом к лицу отважно,

Ты лесть отверг с ее хвалой продажной,

Ты зависти дразнил зловещий рев!

Мне жаль тебя, мое самозабвенье,

Готовность глупо жертвовать собой,

Безумно жаль младого увлеченья

С его золотокрылою мечтой!..

После субботы 16 февраля 1852

Москва

Что я люблю в красоте

Что мне до прелести румянца молодого?

Что в правильных чертах, в роскошной красоте?..

Не говорят они ни сердцу, ни мечте,

Под оболочкой их нет отблеска святого. -

Земные прелести, - без зависти на вас

Я брошу беглый взор оценки беспристрастной,

Воздам хвалу, - пройду, - и память о прекрасной

Во мне изгладится тотчас. -

Но если встречу я умильную головку,

Воздушный, стройный стан, взгляд умный и живой,

В движеньях, в поступи небрежную сноровку,

И длинных локонов рассыпавшийся рой, -

Тогда любуюсь я пленительным виденьем,

Духовной красоты понятны чары мне, -

И долго мне потом небесным привиденьем

Лик милой девушки мерещится во сне.

30 ноября 1836

Проездом черев Москву

Эльбрус и я

Мне говорили: «Чуден снежный!»

Мне говорили: «Он могуч.

Двуглав и горд, и с небом смежный, -

Он равен лету божьих туч!»

Мне говорили: «Умиленье,

Восторг на душу он нашлет, -

И с пылкой думы вдохновенье

Он словно пошлину возьмет!..»

Мне говорили: «Ежедневно,

Ежеминутно стих живой,

Как страстный зов, как гимн хвалебный

В груди раздастся молодой!..»

Но я, - я слушала, сердилась, -

Трясла упрямо головой, -

Молчала... мненьем не делилась

Своим с бессмысленной толпой...

Но я, напутным впечатленьям

Презрительно смеялась я;

И заказным их вдохновеньям

Чужда была душа моя!..

Но жалким, низким я считала,

Пройдя назначенную грань,

Вдруг, как наемный запевала,

Петь и мечтать природе в дань.

И зареклась я пред собою,

И клятву я дала себе

Кавказа дикой красотою

Дышать без слов, наедине.

Эльбрус предстал. Я любовалась,

Молчанья клятву сохраня;

Благоговела, восхищалась,

Но песней не слагала я!

Как пред красавицей надменной

Поклонник страсть свою таит, -

Так пред тобой, Эльбрус священный,

Весь мой восторг остался скрыт!..

Эльбрус, Эльбрус мой ненаглядный,

Тебя привет мой не почтил, -

Зато как пламенно, как жадно

Мой взор искал тебя, ловил!..

Зато твоим воспоминаньем

Как я богата, как горжусь!..

Зато вдали моим мечтаньям

Все снишься ты, гигант Эльбрус!..

1836

* * *

Habent sua fata libelli...

Я не горжусь, что светлым вдохновеньем

С рожденья Бог меня благословил,

Что душу выражать Он дал мне песнопеньем

И мир фантазии мечтам моим открыл:–

Я не горжусь, что рифмой, звуком, словом

Я чувство, мысль и страсть умею облекать;

Что юныя сердца под робким их покровом

Могу я песнею моею взволновать:–

Я не горжусь, что с лестью и хвалою

Мне свет внимал, рукоплескал порой,

Что жены русския с улыбкой и слезою

Твердят, сочувствуя, стих задушевный мой!

Я не горжусь, что зависть и жеманство

Нещадной клеветой преследуют меня.

Что бабью суетность, тщеславий мелких чванство

Презреньем искренним своим задела я:

Я не горжусь, что и враги явились,

Враги, незнавшие в лицо меня вовек!..

Что ложью на меня они вооружились,

Что мне анафему их приговор изрек...

Что зависть злобная с уловкою змеиной

На имя женское клевещет и хулит,

И им ругается, – авось–ли за–едино

Она и честнаго поэта поразит!..

Пускай их тешутся!!.. Спокойно, равнодушно,

Иду себе дорогою своей,

Живу, пою, молюсь, призванию послушна,

Вражде ответствую насмешкою моей!

Горжусь я тем, что в чистых сих страницах

Нет слова грешнаго, виновной думы нет, –

Что в песнях ли своих, в рассказах, в небылицах,

Я тихой скромности не презрела завет!

Что женщиной смиренно я осталась,

И мыслию, и словом, и душой!..

Что я лжемудрием пустым не увлекалась,

И благочестия хранила щит святой!

Горжусь я тем, что вольнодумством модным

Не заразилась мысль прозревшая моя,

Что смело языком правдивым и свободным

Пред Богом и людьми вся высказалась я!..

Горжусь я тем, что в этой книге новой

Намёка вреднаго никто не подчеркнет,

Что даже злейший враг, всегда винить готовый,

Двусмысленной в ней точки не найдет !..

Горжусь я тем, что дочери невинной

Её без страха даст заботливая мать, –

Что девушке, с душою голубиной,

Над ней дозволится и плакать и мечтать!..

10–го сентября 1850, Вороново