Первая строфа. Сайт русской поэзии

Все авторыАнализы стихотворений

Федерико Гарсиа Лорка

Memento

 

Когда умру,

схороните меня с гитарой

в речном песке.

 

Когда умру...

В апельсиновой роще старой,

в любом цветке.

 

Когда умру,

буду флюгером я на крыше,

на ветру.

 

Тише...

когда умру!

 

Перевод И.Тыняновой

* * *

 

Август.

Персики и цукаты

и в медовой росе покос.

Входит солнце в янтарь заката,

словно косточка в абрикос.

 

И смеется тайком початок

смехом желтым, как летний зной.

 

Снова август.

И детям сладок

смуглый хлеб со спелой луной.

 

Перевод Гелескула

Баллада морской воды

 

Море смеется

у края лагуны.

Пенные зубы,

лазурные губы...

 

– Девушка с бронзовой грудью,

что ты глядишь с тоскою?

 

– Торгую водой, сеньор мой,

водой морскою.

 

– Юноша с темной кровью,

что в ней шумит не смолкая?

 

– Это вода, сеньор мой,

вода морская.

 

– Мать, отчего твои слезы

льются соленой рекою?

 

– Плачу водой, сеньор мой,

водой морскою.

 

– Сердце, скажи мне, сердце, –

откуда горечь такая?

 

– Слишком горька, сеньор мой,

вода морская...

 

А море смеется

у края лагуны.

Пенные зубы,

лазурные губы.

 

Перевод Гелескула

Вариация (Лунная заводь реки...)

 

Лунная заводь реки

под крутизною размытой.

 

Сонный затон тишины

под отголоском–ракитой.

 

И водоем твоих губ,

под поцелуями скрытый.

 

Перевод Гелескула

Весы

 

День пролетает мимо.

Ночь непоколебима.

 

День умирает рано.

Ночь — за его крылами.

 

День посреди бурана.

Ночь перед зеркалами.

 

Перевод Гелескула

Гитара

 

Начинается

Плач гитары.

Разбивается

Чаша утра.

Начинается

Плач гитары.

О, не жди от нее

Молчанья,

Не проси у нее

Молчанья!

Неустанно

Гитара плачет,

Как вода по каналам – плачет,

Как ветра над снегами – плачет,

Не моли ее

О молчанье!

Так плачет закат о рассвете,

Так плачет стрела без цели,

Так песок раскаленный плачет

О прохладной красе камелий,

Так прощается с жизнью птица

Под угрозой змеиного жала.

О гитара,

Бедная жертва

Пяти проворных кинжалов!

 

(Перевод М.Цветаевой)

Дождливый вечер

 

Дождливый вечер в серости унылой, 
мне кажется, уже не прекратится. 

Листва, темнея, вянет на деревьях. 
И в одинокой комнате моей 
со стенки смотрят старые портреты 
и книга неразрезанной лежит… 

По шкафу, по столу печаль струится 
и по душе. Хрустально-светлых чувств 
нет для меня, как видно, у Природы. 
Рыдает сердце, и душа болит. 

И если я сказать решусь о чём-то, 
слова мои удерживает воздух, 
как поплавок из пробкового дуба – 
густая, полусонная вода. 

Лишь из-за глаз твоих могу терпеть я 
всю эту боль и все свои печали: 
и те, которые остались в прошлом, 
и те, которые ещё нахлынут. 

Дождливый вечер в серости унылой, 
мне кажется, уже не прекратится. 

 

(Перевод с испанского А. Яни)

Заводи

 

Мирты.

(Глухой водоем.)

 

   Вяз.

(Отраженье в реке.

 

   Ива.

(Глубокий затон.)

 

   Сердце.

(Роса на зрачке.)

 

Перевод Гелескула

Квартал Кордовы

 

Ночь как вода в запруде.

За четырьмя стенами

от звезд схоронились люди.

У девушки мертвой,

девушки в белом платье,

 

алая роза зарылась

в темные пряди.

Плачут за окнами

три соловьиных пары.

 

И вторит мужскому вздоху

открытая грудь гитары.

 

Перевод Гелескула

Малагенья

 

Смерть вошла

и ушла

из таверны.

 

Черные кони

и темные души

в ущельях гитары

бродят.

 

Запахли солью

и женской кровью

соцветия зыби

нервной.

 

А смерть

все выходит и входит,

выходит и входит...

 

А смерть

все уходит –

и все не уйдет из таверны.

 

Перевод Гелескула

Маленький венский вальс

 

Десять девушек едут Веной.

Плачет смерть на груди гуляки.

Есть там лес голубиных чучел

и заря в антикварном мраке.

Есть там залы, где сотни окон

и за ними деревьев купы...

О, возьми этот вальс,

этот вальс, закусивший губы.

 

Этот вальс, этот вальс,

полный смерти, мольбы и вина,

где шелками играет волна.

 

Я люблю, я люблю, я люблю,

я люблю тебя там, на луне,

и с увядшею книгой в окне,

и в укромном гнезде маргаритки,

и в том танце, что снится улитке...

Так порадуй теплом

этот вальс с перебитым крылом.

 

Есть три зеркала в венском зале,

где губам твоим вторят дали.

Смерть играет на клавесине,

и танцующих красят синим,

и на слезы наводит глянец...

 

А над городом – тени пьяниц...

О, возьми этот вальс,

на руках умирающий танец.

 

Я люблю, я люблю, мое чудо,

Я люблю тебя вечно и всюду,

и на крыше, где детство мне снится,

и когда ты поднимешь ресницы,

а за ними, в серебряной стуже, –

старой Венгрии звезды пастушьи,

и ягнята, и лилии льда...

О возьми этот вальс,

этот вальс «Я люблю навсегда».

 

Я с тобой танцевать буду в Вене

в карнавальном наряде реки,

в домино из воды и тени.

Как темны мои тростники!..

А потом прощальной данью

я оставлю эхо дыханья

в фотографиях и флюгерах,

поцелуи сложу перед дверью –

и волнам твоей поступи вверю

ленты вальса, скрипку и прах.

 

Перевод А.Гелескула

Неверная жена

 

...И в полночь на край долины

увел я жену чужую,

а думал – она невинна.

 

То было ночью Сант–Яго –

и, словно сговору рады,

в округе огни погасли

и замерцали цикады.

Я сонных грудей коснулся,

последний проулок минув,

и жарко они раскрылись

кистями ночных жасминов.

А юбки, шурша крахмалом,

в ушах у меня дрожали,

как шелковая завеса,

раскромсанная ножами.

Врастая в безлунный сумрак,

ворчали деревья глухо,

и дальним собачьим лаем

за нами гналась округа.

 

За голубой ежевикой

у тростникового плеса

я в белый песок впечатал

ее смоляные косы.

Я сдернул шелковый галстук.

Она наряд разбросала.

Я снял ремень с кобурою,

она – четыре корсажа.

Ее жасминная кожа

светилась жемчугом теплым,

нежнее лунного света,

когда скользит он по стеклам.

А бедра ее метались,

как пойманные форели,

то лунным холодом стыли,

то белым огнем горели.

И лучшей в мире дорогой

до первой утренней птицы

меня этой ночью мчала

атласная кобылица...

 

Тому, кто слывет мужчиной,

нескромничать не пристало.

И я повторять не стану

слова, что она шептала.

В песчинках и поцелуях

она ушла на рассвете.

Кинжалы трефовых лилий

вдогонку рубили ветер.

Я вел себя так, как должно, –

цыган до смертного часа.

Я дал ей ларец на память

и больше не стал встречаться,

запомнив обман той ночи

в туманах речной долины, –

она ведь была замужней,

а мне клялась, что невинна.

 

Перевод А.Гелескула

Ноктюрны из окна

 

        I

 

Лунная вершина,

ветер по долинам.

 

(К ней тянусь я взглядом

медленным и длинным.)

 

Лунная дорожка,

ветер над луною.

 

(Мимолетный взгляд мой

уронил на дно я.)

 

Голоса двух женщин.

И воздушной бездной

от луны озерной

я иду к небесной.

 

        II

 

В окно постучала полночь,

и стук ее был беззвучен.

 

На смуглой руке блестели

браслеты речных излучин.

 

Рекою душа играла

под синей ночною кровлей.

 

А время на циферблатах

уже истекало кровью.

 

        III

 

Открою ли окна,

вгляжусь в очертанья —

и лезвие бриза

скользнет по гортани.

 

С его гильотины

покатятся разом

слепые надежды

обрубком безглазым.

 

И миг остановится,

горький, как цедра,

над креповой кистью

расцветшего ветра.

 

        IV

 

Возле пруда, где вишня

к самой воде клонится,

мертвая прикорнула

девушка–водяница.

 

Бьется над нею рыбка,

манит ее на плесы.

«Девочка»,— плачет ветер,

но безответны слезы.

 

Косы струятся в ряске,

в шорохах приглушенных.

Серый сосок от ветра

вздрогнул, как лягушонок.

 

Молим, мадонна моря,—

воле вручи всевышней

мертвую водяницу

на берегу под вишней.

 

В путь я кладу ей тыквы,

пару пустых долбленок,

чтоб на волнах качалась —

ай, на волнах соленых!

 

Перевод Гелескула

Палимпсесты

 

I

       Город

 

Сомкнулся лес столетний

над городком,

но сам тот лес столетний

растет на дне морском.

 

Посвистывают стрелы

и там и тут.

И в зарослях кораллов

охотники бредут.

 

Над новыми домами

гул сосен вековой

с небесной синевою,

стеклянной и кривой.

 

        II

      Коридор

 

Поутру из коридора

выходили два сеньора.

 

      (Небо

      молодое.

      Светло–золотое.)

 

...Два сеньора ходят мимо.

Были оба пилигримы.

 

      (Небо

      как горнило.

      Синие

      чернила.)

 

...Ходят, ходят — и ни слова.

Были оба птицеловы.

 

      (Небо

      стало старым.

      Сделалось

      янтарным.)

 

...Два сеньора ходят мерно.

Были оба...

 

      Все померкло.

 

     III

  Первая страница

 

Светись, вода!

Синее, синь!

 

Как ярок

апельсин!

 

Синее, синь!

Вода, светись!

 

Как много в небе

птиц!

 

Свет.

Синева.

 

Как зелена трава!

 

Небо.

Вода.

 

Как еще рожь

молода!

 

Перевод Гелескула

Пейзаж

 

Сбился с дороги вечер

и запахнулся в ветер.

 

В окнах остатки света

ловят ребячьи лица —

смотрят, как желтая ветка

сделалась сонной птицей.

 

А день уже лег и стихнул,

и что–то ему не спится.

Вишневый румянец вспыхнул

на черепице.

 

Перевод Гелескула

Песня всадника

 

Под луною черной

запевают шпоры

на дороге горной...

 

(Вороной храпящий,

где сойдет твой всадник, непробудно спящий?)

 

...Словно плач заводят.

Молодой разбойник

уронил поводья.

 

(Вороной мой ладный,

о, как горько пахнет лепесток булатный!)

 

Под луною черной

заплывает кровью

профиль гор точеный.

 

(Вороной храпящий,

где сойдет твой всадник, непробудно спящий?)

 

На тропе отвесной

ночь вонзила звезды

в черный круп небесный.

 

(Вороной мой ладный,

о, как горько пахнет лепесток булатный!)

 

Под луною черной

смертный крик протяжный,

рог костра крученый...

 

(Вороной храпящий,

где сойдет твой всадник, непробудно спящий?)

 

Перевод Гелескула

Пещера

 

Протяжны рыдания

в гулкой пещере.

 

(Свинцовое

тонет в багряном.)

 

Цыган вспоминает

дороги кочевий.

 

(Зубцы крепостей

за туманом.)

 

А звуки и веки –

что вскрытые вены.

 

(Черное

тонет в багряном.)

 

И в золоте слез

расплываются стены.

 

(И золото

тонет в багряном.)

 

Перевод Гелескула

Последняя песня

 

Ночь на пороге.

 

Над наковальнями мрака

гулкое лунное пламя.

 

   Ночь на пороге.

 

Сумрачный вяз обернулся

песней с немыми словами.

 

   Ночь на пороге.

 

Если тропинкою песни

ты проберешься к поляне...

 

   Ночь на пороге.

 

...ночью меня ты оплачешь

под четырьмя тополями.

Под тополями, подруга.

   Под тополями.

 

Перевод Гелескула

Поступь сигирийи

 

Бьется о смуглые плечи

бабочек черная стая.

Белые змеи тумана

след заметают.

 

   И небо земное

   над млечной землею.

 

Идет она пленницей ритма,

который настичь невозможно,

с тоскою в серебряном сердце,

с кинжалом в серебряных ножнах.

 

Куда ты несешь, сигирийя,

агонию певчего тела?

Какой ты луне завещала

печаль олеандров и мела?

 

   И небо земное

   над млечной землею.

Пустыня

 

Прорытые временем

Лабиринты

Исчезли.

Пустыня

Осталась.

 

Немолчное сердце –

Источник желаний –

Иссякло.

Пустыня

Осталась.

 

Закатное марево

И поцелуи

Пропали.

Пустыня

Осталась.

 

Умолкло, заглохло,

Остыло, иссякло,

Исчезло.

Пустыня

Осталась.

 

Перевод М.Цветаевой

Схематический ноктюрн

 

Мята, змея, полуночь.

Запах, шуршанье, тени.

Ветер, земля, сиротство.

 

(Лунные три ступени.)

 

Перевод Гелескула

Танец

 

Танцует в Севилье Кармен

у стен, голубых от мела,

и жарки зрачки у Кармен,

а волосы снежно–белы.

   Невесты,

   закройте ставни!

 

Змея в волосах желтеет,

и словно из дали дальней,

танцуя, встает былое

и бредит любовью давней.

   Невесты,

   закройте ставни!

 

Пустынны дворы Севильи,

и в их глубине вечерней

сердцам андалузским снятся

следы позабытых терний.

   Невесты,

   закройте ставни!

 

Перевод Гелескула

Тишина

 

Слушай, сын, тишину –

эту мертвую зыбь тишины,

где идут отголоски ко дну.

Тишину,

где немеют сердца,

где не смеют

поднять лица.

 

Перевод А.Гелескула