К снегирю

Красногрудый друг мой милый!

Отчего ты всё грустишь,

Ноешь в песенке унылой,

Иль насупившись сидишь?

В бедной хижине смиренной

Ты не пленник заключенный,

Ты хозяин, как и я!

Тесной клетки ты не знаешь,

Где задумал, там порхаешь,

Всем мила здесь песнь твоя.

Не тебе ль плачу я дани

Всем, что любишь есть и пить?

И зато у нас нет брани,

Если вздумаешь шалить

И, вспорхнув от сна с зарею,

Раннею кружась порою,

Сядешь прямо на меня:

В волосах моих играешь,

Резво носиком щелкаешь,

Сладкий сон от глаз гоня.

Чуть осердиться сбираюсь,

Ты вспорхнул - и был таков!

Вдруг запел - я улыбаюсь,

Ты прощен! здесь нет силков:

Здесь жероль цветет душиста,

И вода в фарфоре чиста,

Здесь на солнце, пред окном

Ты купаешься привольно

И, натешившись довольно,

Брызжешь светлым вкруг дождем.

Отчего ж так часто, милый,

Грудью бьешься ты в стекло?

Вместо песен - крик унылой?

Отчего? - Здесь так тепло!..

В гости просишься к свободе!

Полно! взглянь: во всей природе

Скука - жизни искры нет!

Стужа, вьюги, бури снежны...

Здесь с тобой все дружны, нежны.

Здесь покой, тепло и свет!

Ах! а тамо ястреб лютый

Бедных птичек так и ждет;

Из засад, злодей, минутой

Налетит и заклюет!

Ты погиб! «Мне всё известно, -

Говоришь ты, - но где тесно,

Там свободы нет святой!

Птичкам страж - их мать природа:

Все кричат мне, что свобода

Лучше клетки золотой!»

Прав ты, прав, о сын природы!

Вольным всюду жизнь сладка:

Где не светит луч свободы,

Хлеб постыл там, соль горька!

Что сказал ты, сам я то же

Гордому скажу вельможе:

Не пленяюсь я мечтой,

Быть свободным в бедной хате

Лучше, чем в большой палате

Жить, как в клетке золотой!

1818