Месть

Тайга хлестала по лицу

меня:

         вершила мщенье.

И молча

каждому рубцу

я придавал значенье:

вот этот — красно-голубой —

за прежний быт с комфортом,

за частый сон,

за мозг слепой,

за мозг,

              как воздух спертый;

а тот, на лбу, —

                         за скверный вкус;

тот — за подбор оплошный,

где

      что ни друг — нахальный трус,

что ни товарищ — прошлый...

Царапин, ссадин —

                                      всех не счесть,

и в каждой

смысл,

           значенье...

Я принимаю эту месть

как честь

и как...

             прощенье.

1960