Вокзал

У центрального вокзала

Дождь покрапывает вяло.

Глухо. Никого.

Вдоль стены орудья. В касках

Азиаты. Пусто в кассах.

Не узнаешь ничего.

Взвод по-русски ни бельмеса,

Никакого интереса,

Сам не знает, где стоит.

С нар солдат смела тревога,

А куда свела дорога,

Командир не говорит.

Сплошь узбеки, да армяне

Из пастушьей глухомани.

Только русский командир.

А вокруг соборы, шпили

Тянутся в дождливой пыли,

Непонятный взору мир.

С ночи ничего не ели.

Ни глотка воды. Присели,

Врет скоро на обед.

Да пристала к ним старуха.

Тычет фото в глаз и в ухо -

Окровавленный сюжет.

И другая, помоложе,

С фотографиями тоже,

Непросохшими еще.

Чуть не лезет на орудье:

- Нелюди вы, а не люди.

В мальчика стрелять, за что?

Ничего не понимают.

Автоматы поднимают,

Так велит приказ.

И темны слова пастушьи,

Голоса все глуше, глуше,

Да прицельней глаз.

Где-то снова перестрелка.

И застопорилась стрелка

На больших часах.

Кто-то вынуя рог пастуший,

Ноту взял, да гордо сушит

Непонятный страх.

Перед готикою древней

Азиатские деревни

Не поймут, куда

С ночи завела тревога,

И велят держаться строго,

И стоит орда.

1986