Город. Рисунок углём

Только светало. А он уже шёл,

Зачатый рано, в туманы, гудками,

Сбитый ветрами, в бульварах свежо

Пахнущей стройкой, смолой и дождями.

Медью ли тлела живая заря,

Жить ли звала в заводских корпусах –

Он высыпал на платформы, горя

Памятью рощ и поселков дымясь.

Да, просыпаться ему не легко

Было. Он плавился шлаками ночи,

Он остывал, изумляясь меж прочим

Тенью кустарников, звезд и рекой.

Вот он по крышам, в антеннах залег –

Плавится золотом над этажами,

И, напевая лучом, – уголёк

Первым проснулся в синеющем пламени.

Дальше пошёл разговор по цехам.

Коротко. По заводскому обычаю.

Отгул врастал – и у станка

Вещи размеренный вырос добытчик.

Вот это – город и двор заводской –

Он разожжен, как огромные печи,

Весь он разбегом авто и подков

Стянут, и тонут от топота речи.

Вот это – город, огромный развод

Рот и огней, пешеходов и линий, –

Город признал молодое родство,

Вылазку труб в деревенские сини.

Утро окрепло. Он снова подобран,

Вкручен, как гайка. И взят на учёт.

Только светает, и снова в работу

Многомилльонный хозяин идёт.

Ленинград, 1924