Игорь
Бондаревский

Памяти Сергея Тимофеева

В конечном счёте, что же мы имеем? 
Что мы имеем, чего нет у них, 
но отобрать у нас они не могут? 
Ведь мы имеем что-то, слава Богу, 
такое, что и двери мастерских 
почти что никогда не запираем? 
  
Входите, гости – воры и бандиты! 
Смотрите смело, что же мы имеем: 
немного старой мебели, покрытой 
царапинами, красками и клеем, 
подрамники, мольберт, рулон холста, 
да грубый стол, похожий на верстак, 
да под столом мешок с бумажным сором. 
  
Глядите: вот магические вещи, 
которые вам в руки не дадутся, 
а если взять, то долго не сберечь. 
Нет, не украсть, не выпросить. 
Лишь сжечь. Сжечь – это да. 
Но не об этом речь. 
  
А речь о том, что здесь они топтались, 
презрительно кривились, но пытались 
потрогать хоть линейку, хоть резинку, 
хоть выпросить стакан спитого чая, 
смущались, взгляд хозяина встречая, 
и пялились на пошлую картинку, 
прикнопленную к ржавой штукатурке, – 
как раз для них: порадуйтесь, придурки. 
  
Конечно, знал хозяин что почём. 
И было самому ему неловко, 
что на столе любая мелочёвка, 
которая ему принадлежала, 
завистливых придурков поражала. 
  
И вывалясь во мрак ночной, как стадо, 
брели они, вздыхая по пути, 
что кажется художник – не ахти, 
но мастерская у него – что надо!