Игорь
Бяльский

В миру

Дине Рубиной 
  
И всё же этот мир небезнадёжен. 
В какой-то мере – непрерывен даже. 
Я всё ещё не износил одёжек, 
в которых провожался (по уму), –  
дерюжек отварных и трикотажей. 
ОВИРа нет наряду моему. 
Не говоря уже о вере. Та же. 
  
Во всё хорошее. Люблю грозу. 
В начале. И потом. Пускай грозится. 
И грезится пускай. А заграница... 
Да и была ли... Где она? В Камбодже? 
Гляжу на смерть – и ни в одном глазу, 
и твердь не разверзается внизу, 
ну а небесная – помилуй, Боже. 
  
Помилуй. Не прощай, но упаси 
от вожделения переитожить. 
Всё то, чем жил, суди. Но сохрани же 
мой путь на той же временной оси. 
В садах Турана, и в полях Руси –  
и там – обитель духа Твоего же, 
а не экологические ниши. 
  
От Пушкинской до улицы Гилель, 
С Алайского на Маханэ-Йеуда 
я всё своё несу, небезутешен. 
И этот нескончаемый апрель 
несёт меня за тридевять земель 
к Обетованной. А уже оттуда –  
на небеса. Грозящиеся. Те же.