В сторону Углича

Ни синих глаз, ни белых рук,

ни соловья-страшилища.

Вполне искусственна вокруг вода водохранилища.

Кто срезал эти берега? Куда смотреть? На глину ли?

Нас покалечили, река, покинули и кинули.

Поводит оком дохлый сом. Лежит в руинах царский дом.

В печи заката не найдем ни жарево, ни печево.

Храм погорел, паломник хром, охрана пьет паленый ром —

тут и медведю с топором, пожалуй, делать нечего.

Луга затоплены. Сырбам и по веленью щучьему

не появиться — стыд и срам. И лесу быть замучену.

Когда б ему досталось — быть! За деревцами хилыми

осталось только волку выть в ладу с электропилами.

Среди коряг в кустах заляг, но в каждой точке отчины:

— Дай закурить! — кричит земляк, и звезды обесточены —

в кромешной тьме, в глубоком сне: — Дай огонька! — Заметано.

В часовне, вставшей на волне, о незаморской стороне

на изразце сияет:

                               мне

                                      сие

                                           потребно,

                                                  — вот оно.

Сие потребно только мне, да грамотею старому,

да звонарю на волжском дне, да лесу с кудеярами.

Когда б на Волгу занесло б его — рыдать внеклассово,

глаза бы вылезли на лоб

у Николай Некрасова.

2005