По следам Диогена

Посвящается В. Слабошевичу

Я зажег свой фонарь. Огоньком золотым

Он во мгле загорелся глубокой.

И по свету бродить я отправился с ним

То тропой, то дорогой широкой.

Я везде побывал - у подножья божков

И любимцев прогресса и века,

И под кровлей забытых, презренных рабов, -

Я повсюду искал человека.

Беспредельная, грозная мгла над землей

Простирала могильные сени,

И во мгле окровавленной, страшной толпой

Шевелились и двигались тени.

Исхудалые, бледные, в тяжких цепях

Шли они трудовою дорогой

И тельцов золотых на усталых руках

Проносили с тоской и тревогой.

Если двое столкнутся - безжалостный бой

Начинают безумные братья...

Льется кровь, разливаясь широкой волной,

И гремят над толпою проклятья;

И напрасно безумцев разнять я хотел,

Говоря им о правде и боге:

Этот бой беспощадный повсюду кипел

На тернистой житейской дороге!

И с улыбкой, исполненной злобы глухой,

С высоты своего пьедестала

Беспредельно царил над развратной толпой

Гордый призрак слепого Ваала.

Где же люди? Тоскующий взор не встречал

Ни любви бескорыстной, ни ласки;

Только стон над землей утомленной стоял,

Да с безумным весельем повсюду звучал

Дикий грохот вакхической пляски.

Где же жизнь? Неужели мы жизнью зовем

Этот мрак без лучей идеала?..

И ушел я поспешно с моим фонарем

Из мятежного царства Ваала.

Я хотел отдохнуть на просторе полей

От бесплодных и долгих исканий,

От разврата и злобы погибших людей,

От жестокой борьбы и рыданий.

Предо мной расстилалась туманная даль...

Ночь повсюду безмолвно дремала,

И подруга раздумья - немая печаль

На душе словно камень лежала.

Грустно, грустно кругом. Никого - кто бы мог

Облегчить накипевшую муку,

Кто б в неравной борьбе мне участьем помог,

Протянул бы по-дружески руку...

Люди-братья! Когда же окончится бой

У подножья престола Ваала

И блеснет в небесах над усталой землей

Золотая заря идеала!

1779