Смерть князя Потемкина

Уныл внезапу лавр зеленый,

Уныл - и долу преклонен!

Восстани, свыше вдохновенный,

Восстани, Бард, сын всех времен!

Бери обвиту крепом лиру;

Гласи на ней, поведай миру

Печаль чувствительных сердец,

Стон воинов непобедимых,

В слезах среди трофеев зримых;

Гласи... Потемкина конец!

О, коль ужасную картину

Печальный гений мне открыл!..

Безмолвну вижу я долину;

Не слышу помаванья крыл

Ни здесь, ни там любимца Флоры -

Все томно, что ни встретят взоры!

Поникнул злак, ручей молчит;

И тот, кого весь юг страшится,

Увы! простерт на холме зрится -

Простерт, главу склони на щит.

Герой геройски умирает

В виду попранных им градов

И дух свой небу возвращает

Средь ратников, своих сынов!

Почил - и вопль вокруг раздался,

И шумный глас молвы помчался

Вливать в сердца печаль и страх!

Синил {*}, Бендеры изумленны,

{* Древнее название Измаила.}

Героев слыша вопль плачевный

В поверженных от них стенах;

Очаков, гордый и под прахом,

Чудится и сомненья полн,

Чтоб тот, кто был дракону страхом

В степях, в вертепах, среди волн,

Кто рану дал ему глубоку,

Был общему подвластен року!

И черный Понт, надув хребет,

Валит, ревет во слух Селиму,

Объяту думой, нерушиму:

«Воспрянь! Уже Перуна нет!..»

Но чьи там слышу томны лиры

С Днепровых злачных берегов?

Чей сладкий глас несут зефиры?..

То глас не смертных, но богов -

То вопиют херсонски Музы:

«Увы! расторглись наши узы,

Любитель наш, навек с тобой!

Давно ль беседовал ты с нами

И лиру испещрял цветами {*},

{* Я видел рукопись одного из наших

стихотворцев с поправками кн. Потемкина.}

Готовясь в кроволитный бой.

Давно ль Херсон, тобой украшен,

Цветущ на бреге быстрых вод,

Взирал с своих высоких башен

На твой со славою приход?

Давно ль тебя мы здесь встречали

И путь твой лавром устилали?

Давно ль?..» И боле не могли...

Из рук цевницы покатились,

Главы к коленам их склонились,

Власы упали до земли.

Где, где не плачут и не стонут

Во мзду Иракловых заслуг?

В слезах там родственники тонут;

Там одолженных страждет дух;

Там, под соломенным покровом,

Зрю воина в венке лавровом

Среди родимыя семьи;

Он алчно внемлющей супруге

Рассказывает, как на юге

Князь подвиги творил свои;

Как в поле бился с супостатом;

Как во стенах его карал,

Как кончил жизнь... Тут белым платом

Те кущи слезы утирал...

Слеза бесценная, священна,

Из сердца чиста извлеченна!

О витий, что твоя хвала!

Но сею ль жертвою одною

Воздашь, Россия, днесь герою,

Которым славима была?

Нет! сын твой вечно будет громок!

Потемкина геройский лик

Увидит поздний твой потомок

И возгласит: «Он был велик!..»

И вольный грек, забыв железы,

Прольет пред ним сердечны слезы;

И самый турк, нахмуря взор,

Сынам своим его покажет.

«Се бич наш был!» - вздохнув, он скажет,

И Муз его прославит хор.

1791