Стансы к Н. М. Карамзину

«Прочь от нас, Катон, Сенека,

Прочь, угрюмый Эпиктет!

Без утех для человека

Пуст, несносен был бы свет.

Младость дважды не бывает.

Счастлив тот, который в ней

Путь цветами устилает,

Не предвидя грозных дней».

Так мою настроя лиру

И призвав одну из муз,

Дружбу, сердце и Темиру,

С ними пел я мой союз.

Пел, не думая о славе,

Не искав ничьих похвал:

Лишь друзей моих к забаве

Лиру я с стены снимал.

Все в глазах моих играло,

Я в волшебной был стране:

Солнце ярче луч бросало

И казалось Фебом мне.

В роще ль голос разольется

Сладкопевца соловья,

Сердце вмиг во мне забьется -

Филомелу вспомню я.

С нею вместе унываю

И доволен, что грущу!..

Но почто я вспоминаю

То, чего уж не сыщу?

Утро дней моих затмилось

И опять не расцветет;

Сердце с счастием простилось

И мечтой весенних лет.

Резвый нежных муз питомец,

Друг и смехов и утех,

Ныне им как незнакомец

И собой пугает всех.

Осужден к несносной скуке

Грусть в самом себе таить -

Ах! и с другом быть в разлуке,

И от дружбы слезы лить!..

О любимый сын природы,

Нежный, милый наш певец!

Скоро ль отческие воды

Нас увидят наконец?

Скоро ль мы на Волгу кинем

Радостный, сыновний взор,

Всех родных своих обнимем

И составим братский хор?

С нами то же, что со цветом:

Был - и нет его чрез день.

Ах, уклонимся ж хоть летом {*}

Древ домашних мы под тень.

{* В лето жизни нашей.}

Скажем им: «Древа! примите

Вы усталых пришлецов

И с приязнью обнимите

В них друзей и земляков!

Было время, что играли

Здесь под тенью мы густой -

Вы цветете... мы увяли!

Дайте старости покой».

1793