Байрон в Колизее

О время, мертвых украшатель,

Целитель страждущих сердец,

Развалинам красот податель, -

Прямой, единственный мудрец!

Решает суд твой неизбежный

Неправый толк судей мирских.

Лишь ты порукою надежной

Всех тайных чувств сердец людских,

Любви и верности, тобою

Я свету истину явлю,

Тебя и взором и душою,

О время-мститель! я молю.

В развалинах, где ты священный

Для жертв себе воздвигло храм,

Младой, но горем сокрушенный,

Твоею жертвою - я сам.

Не внемли, если, быв счастливым,

Надменность знал; но если я

Лишь против злобы горделивым,

И ей не погубить меня, -

Тогда в судьбе моей ужасной,

Не дай, не дай свинцу лежать

На сердце у меня напрасно!

Иль также им не горевать?..

О Немезида! чьи скрижали

Хранят злодейства, в чьих весах

Века измены не видали,

Чье царство здесь внушало страх;

О ты, которая с змеями

Из ада фурий созвала

И, строго суд творя над нами,

Ореста мукам предала!

Восстань опять из бездны вечной!

Явись, правдива и грозна!

Явись! услышь мой вопль сердечный!

Восстать ты можешь - и должна.

Быть может, что моей виною

Удар мне данный заслужен;

И если б он другой рукою,

Мечом был праведным свершен, -

То пусть бы кровь моя хлестала!..

Теперь я гибнуть ей не дам.

Молю, чтоб на злодеев пала

Та месть, которую я сам

Оставил из любви!.. Ни слова

О том теперь, - но ты отмстишь!

Я сплю, но ты уже готова,

Уж ты восстала - ты не спишь!

И вопль летит не от стесненья, -

И я не ужасаюсь бед;

Где тот, кто зрел мои волненья

Иль на челе тревоги след?

Но я хочу, и стих мой смеет -

Нести потомству правды глас;

Умру, но ветер не развеет

Мои слова. Настанет час!..

Стихов пророческих он скажет

Весь тайный смысл, - и от него

На голове виновных ляжет

Гора проклятья моего!

Тому проклятью - быть прощеньем!

Внимай мне, родина моя!

О небо! ведай, как мученьем

Душа истерзана моя!

Неправды омрачен туманом,

Лишен надежд, убит тоской;

И жизни жизнь была обманом

Разлучена, увы, со мной!

И только тем от злой судьбины

Не вовсе сокрушился я,

Что не из той презренной глины,

Как те, кто в думе у меня.

Обиду, низкие измены,

Злословья громкий; дерзкий вой,

И яд его шумящей лены,

И лютость подлости немой

Изведал я; я слышал ропот

Невежд, и ложный толк людей,

Змеиный лицемерия шепот,

Лукавство ябедных речей;

Я видел, как уловка злая

Готова вздохом очернить

И как, плечами пожимая,

Молчаньем хочет уязвить.

Но что ж? я жил, и жил недаром!

От горя может дух страдать,

И кровь кипеть не прежним жаром,

И разум силу потерять, -

Но овладею я страданьем!

Настанет время! надо мной,

С последним сердца трепетаньем,

Возникнет голос неземной,

И томный звук осиротелый

Разбитой лиры тихо вновь

В труди, теперь -окаменелой,

Пробудит совесть и любовь!

1834