Лягушки, просящие Царя

Лягушкам стало не угодно

      Правление народно,

И показалось им совсем не благородно

   Без службы и на воле жить.

      Чтоб горю пособить,

   То стали у богов Царя они просить.

Хоть слушать всякий вздор богам бы и не сродно,

На сей, однако ж, раз послушал их Зевес:

Дал им Царя. Летит к ним с шумом Царь с небес,

      И плотно так он треснулся на царство,

Что ходенем пошло трясинно государство:

      Со всех Лягушки ног

      В испуге пометались,

   Кто как успел, куда кто мог,

И шепотом Царю по кельям дивовались.

И подлинно, что Царь на диво был им дан:

      Не суетлив, не вертопрашен,

      Степенен, молчалив и важен;

      Дородством, ростом великан,

   Ну, посмотреть, так это чудо!

         Одно в Царе лишь было худо:

   Царь этот был осиновый чурбан.

Сначала, чтя его особу превысоку,

Не смеет подступить из подданных никто:

Со страхом на него глядят они, и то

Украдкой, издали, сквозь аир и осоку;

      Но так как в свете чуда нет,

   К которому б не пригляделся свет,

То и они сперва от страху отдохнули,

Потом к Царю подползть с преданностью дерзнули;

      Сперва перед Царем ничком;

А там, кто посмелей, дай сесть к нему бочком;

   Дай попытаться сесть с ним рядом;

А там, которые еще поудалей,

      К царю садятся уж и задом.

   Царь терпит все по милости своей.

Немного погодя, посмотришь, кто захочет,

      Тот на него и вскочит.

В три дня наскучило с таким Царем житье.

      Лягушки новое челобитье,

Чтоб им Юпитер в их болотную державу

      Дал подлинно Царя на славу!

      Молитвам теплым их внемля,

Послал Юпитер к ним на царство Журавля.

Царь этот не чурбан, совсем иного нраву;

Не любит баловать народа своего;

Он виноватых ест: а на суде его

      Нет правых никого;

      Зато уж у него,

Что завтрак, что обед, что ужин, то расправа.

      На жителей болот

      Приходит черный год.

В Лягушках каждый день великий недочет.

С утра до вечера их Царь по царству ходит

   И всякого, кого ни встретит он,

   Тотчас засудит и – проглотит.

Вот пуще прежнего и кваканье и стон,

      Чтоб им Юпитер снова

      Пожаловал Царя инова;

Что нынешний их Царь глотает их, как мух;

Что даже им нельзя (как это ни ужасно!)

Ни носа выставить, ни квакнуть безопасно;

Что, наконец, их Царь тошнее им засух.

«Почто ж вы прежде жить счастливо не умели?

Не мне ль, безумные, – вещал им с неба глас, –

         Покоя не было от вас?

Не вы ли о Царе мне уши прошумели?

Вам дан был Царь?– так тот был слишком тих:

   Вы взбунтовались в вашей луже,

Другой вам дан – так этот очень лих:

Живите ж с ним, чтоб не было вам хуже!»

1809