Рассказ моего знакомого

Позвольте-ко… Сысой… Сысой…

Не вспомню вот отечества…

Ах, Боже мой! И брат-то свой —

Из нашего купечества…

Ну, всё равно-с! Мужик — добряк

И голова торговая,

А смирен, сударь, то есть так,

Что курица дворовая.

Ни Боже мой-с не пьёт вина!

Ребёнок с ребятишками…

Но слабость у него одна —

И спит, то есть, за книжками…

Оно — ничто. Тут нет вреда,

Из книг, то есть, выведывать

И что и как… да вот-с беда —

Любил он проповедовать.

В торговле-де у нас обман,

Нам верить-де сомнительно,

И то, и то… такой туман,

Что слушать уморительно.

Бранил и бил отец крутой

Его за эти шалости, —

Всё толку нет… Махнул рукой

И перестал… из жалости!

И вздумал он-с его женить.

Сын плачет, убивается.

«Постой, дескать! Зачем спешить?» —

В ногах, то есть, валяется!

Отец сказал, что это вздор,

Одно непослушание.

Сын так и сяк… и бросил спор,

Исполнил приказание.

Жена лицом что маков цвет,

Дородная, работница,

Метёт, скребёт, встаёт чуть свет,

И мыть и шить охотница.

Ну-с муж того… ей не мешал.

Что думал — дело тёмное,

И всё, то есть, сидел — читал,

Всё разное-с, мудрёное.

Когда-то он, когда с женой

Словечком, перебросится!

Лежит, то есть, что пень какой,

Пойдёт куда — не спросится…

Жена со зла и ну рыдать:

Что вот-де напущение —

И день читать, и ночь читать,

Жены милее чтение!..

Муж всё молчит. Картуз возьмёт,

На рынке пошатается…

Нельзя-с, купец!.. Домой придёт,

Никак не начитается.

Грустит жена: зачем она

Жизнь девичью покинула?

Она ль глупа? Она ль дурна?..

Да книжки в печь и кинула.

Тот, знаете, тужил-тужил,

Да с кислою улыбкою

И молвил ей: «Себя сгубил,

Связал тебя ошибкою…»

Возьмёт картуз, из дома вон,

На рынке пошатается.

Придёт домой — опять трезвон!

Жена не унимается:

«Куда ходил? За чем пропал?

Такой-сякой и грамотник!

Жена плоха, иной искал…

Не грамотник, ты лапотник!»

А завтра то ж, и после то ж,

Попрёки да разладица,

И нет, то есть, добра на грош,

Такая беспорядица!

Оказия-с!.. Жену винить?

Любовь, то есть, ревнивая…

И мужа, сударь, грех чернить:

Природа молчаливая…

Молчал он год, молчал он два,

Читал что попадалося,

Тайком, то есть… Но голова…

Да-с! тут вот помешалося.

Он жив теперь. Всё вниз глядит,

Ничем не занимается,

Глуп, знаете!.. И всё молчит

Да горько улыбается.

Март 1856