Воскресший

Полуизломанный, разбитый,

С окровавленной головой,

Очнулся я на мостовой,

Лучами яркими облитой.

Зачем я бросился в окно?

Ценою страшного паденья

Хотел купить освобожденье

От уз, наскучивших давно.

Хотел убить змею печали,

Забыть позор минувших дней...

Но пять воздушных саженей

Моих надежд не оправдали.

И вдруг открылось мне тогда,

Что все, что сделал я, - преступно.

И было небо недоступно

И высоко, как никогда.

В себе унизив человека,

Я от своей ушел стези,

И вот лежал теперь в грязи,

Полурастоптанный калека.

И сквозь столичный шум и гул,

Сквозь этот грохот безучастный

Ко мне донесся звук неясный:

Знакомый дух ко мне прильнул.

И смутный шепот, замирая,

Вздыхал чуть слышно надо мной,

И был тот шепот - звук родной

Давно утраченного рая:

«Ты не исполнил свой предел,

Ты захотел успокоенья,

Но нужно заслужить забвенье

Самозабвеньем чистых дел.

Умри, когда отдашь ты жизни

Все то, что жизнь тебе дала,

Иди сквозь мрак земного зла

К небесной радостной отчизне.

Ты обманулся сам в себе

И в той, что льет теперь рыданья, -

Но это мелкие страданья.

Забудь. Служи иной судьбе.

Душой отзывною страдая,

Страдай за мир, живи с людьми,

И после - мой венец прими...»

Так говорила тень святая.

То смерть-владычица была,

Она являлась на мгновенье,

Дала мне жизни откровенье

И прочь - до времени - ушла.

И новый, лучший день, алея,

Зажегся для меня во мгле.

И, прикоснувшийся к земле,

Я встал с могуществом Антея.

1895