Из Гейне (В ночь родительской субботы...)

В ночь родительской субботы,

Трое суток пропостившись,

Приходил я на кладбище,

Причесавшись и побрившись.

Знаю я, кому придется

В этот год спуститься в землю,

Кто из смертных, из живущих,

Кувырнется, захлебнется.

Кто–то лысый — полосатый,

В красных брюках, в пестрых перья

Важно шел петушьим шагом,

Тонконогий и пузатый.

Кто–то длинный, очень длинный,

В черном фраке, в черной шляпе,

Шел, размашисто шагая,

Многозвездный, многочинный.

Кто–то, радостями съеден,

В туго стянутом корсете,

Раздушен и разрумянен,

Проносился вял и бледен.

Шли какие–то мундиры,

Камергеры, гоф–фурьеры,

Экс–жандармы, виц–министры,

Пехотинцы, кирасиры.

Шли замаранные люди,

Кто в белилах, кто в чернилах,

Шли забрызганные грязью,

Кто по шею, кто по груди.

Шли — и в землю опускались...

Громко каркали вороны,

На болоте выла вьюга

И лягушки откликались.

1857–1860