О, вряд ли кто-нибудь предполагал...

О, вряд ли кто-нибудь предполагал,

Что я, бродя в окрестностях Таганки,

Однажды с праздным видом иностранки

Рискну войти в тот сирый балаган!..

Надменно и взыскующе шурша

Программкой предстоящего миракля,

Я  села. Всё затихло. И обмякла

Моя высокомерная душа...

... Как заново рождённая на свет,

Я шла к дверям. И тут явился некто,

Чей лоб, на редкость чуждый интеллекта,

Являл намёк, что он - искусствовед.

Он закричал: «Должно быть, это сон!»

(Когда б мы с ним вот так столкнулись лбами

Не здесь, а в раздевалке N-ской бани,

Он, верно, был бы меньше потрясён.)

Он продолжал: «В Москве полным-полно

И даже свыше нужного, пожалуй!

Иных театров. Есть Большой и Малый.

Есть МХАТ. Качели. Шашки. Домино».

Я  улыбнулась: «Вам не по плечу

Представить жизнь вне покера и дерби,

А мне, мой друг, за собственные деньги

Угодно видеть всё, что я хочу...»

Он пригрозил: «От взрослых до детей -

Любой поклонник данного театра

Закончит век в приёмной психиатра,

Страдая от навязчивых идей!..»

Я  рассмеялась: «Уж, скорее, вы -

Находка для Канатчиковой дачи,

А впрочем, я желаю вам удачи,

Которой вы не стоите, увы!..»

...Я  шла домой, и бедное чело

Точила мысль, похожая на ранку:

Сойти с ума! Примчаться на Таганку!

Пробиться в зал, где шумно и светло!..

Во тьме кулис, ликуя и скорбя,

Узреть простых чудес чередованье!

Прийти в восторг! Прийти в негодованье!

Прийти домой! И там прийти в себя.

1975