Грину

Минувшее в нас прорастает незримо.

Вдруг ставень качнётся и скрипнет крыльцо,

И где-то на улочках Старого Крыма

Почудится старого Грина лицо.

Как странен волшебник с чертами бродяги,

Носитель фантазий и грустных усов –

В стране, превратившей в кровавые стяги

Полотнища алых его парусов!

В стране, присягнувшей штыку и нагану,

Где счастлив любой, избежавший оков, –

И можно смотреть, как плывут к Зурбагану

Пушистые парусники облаков!

И можно умчаться из крохотной кельи

За тысячу миль, разминувшись с бедой,

И пить в кабаках молодецкое зелье,

И резаться в кости с матросской ордой!

Какие там обетованные кущи?

Какой там прикормленный «вечный покой»?

Он просто ушёл за своею Бегущей,

Махнувшей ему обнажённой рукой!

В дырявом шарфе, в макинтоше потёртом –

Туда, где легендами ветер пропах,

Где гроздья огней зажигает над портом

Мальчишка с растрёпанной книгой в руках.