Моя книга

Ни Риму, ни миру, ни веку,

ни в полный внимания зал –

в Летейскую библиотеку,

как злобно Набоков сказал.

В студёную зимнюю пору

(«однажды» – за гранью строки)

гляжу, поднимается в гору

(спускается к брегу реки)

усталая жизни телега,

наполненный хворостью воз.

Летейская библиотека,

готовься к приему всерьёз.

Я долго надсаживал глотку,

и вот мне награда за труд:

не бросят в Харонову лодку,

на книжную полку воткнут.