Максимилиан
Волошин

Голод

Хлеб от земли, а голод от людей: 
Засеяли расстрелянными -  всходы 
Могильными крестами проросли: 
Земля иных побегов не взрастила. 
Снедь прятали, скупали, отымали, 
Налоги брали хлебом, отбирали 
Домашний скот, посевное зерно: 
Крестьяне сеять выезжали ночью. 
  
Голодные и поползни червями 
По осени вдоль улиц поползли. 
Толпа на хлеб палилась по базарам. 
Вора валили на землю и били 
Ногами по лицу. А он краюху, 
В грязь пряча голову, старался 
     заглотнуть. 
Как в воробьев, стреляли по мальчишкам, 
Сбиравшим просыпь зерен на путях, 
И угличские отроки валялись 
С орешками в окоченелой горстке. 
  
Землю тошнило трупами, -  лежали 
На улицах, смердели у мертвецких, 
В разверстых ямах гнили на кладбищах. 
В оврагах и по свалкам костяки 
С обрезанною мякотью валялись. 
Глодали псы оторванные руки 
И головы. На рынке торговали 
Дешевым студнем, тошной колбасой. 
Баранина была в продаже -  триста, 
А человечина -  по сорока. 
Душа была давно дешевле мяса. 
И матери, зарезавши детей, 
Засаливали впрок. «Сама родила -  
Сама и съем. Еще других рожу»... 
  
Голодные любились и рожали 
Багровые орущие куски 
Бессмысленного мяса: без суставов, 
Без пола и без глаз. Из смрада -  язвы, 
Из ужаса поветрия рождались. 
Но бред больных был менее безумен, 
Чем обыденщина постелей и котлов. 
  
Когда ж сквозь зимний сумрак закурилась 
Над человечьим гноищем весна 
И пламя побежало язычками 
Вширь по полям и ввысь по голым 
     прутьям, -  
Благоуханье показалось оскорбленьем, 
Луч солнца -  издевательством, цветы -  
     кощунством. 
  
          13 января 1923 
Коктебель