Осенью

На огромной клумбе у вокзала,

ветром наклонённая к земле,

поздняя ромашка замерзала,

трепеща на высохшем стебле.

Выгибала тоненькое тело

и сопротивлялась, как могла.

Словно до последнего хотела

быть хоть каплей летнего тепла!

...Поезда вдали гудели встречным.

Люди шли, от ветра наклонясь.

И ромашка чем-то бесконечным

показалась каждому из нас.

Чистой веткой молодой берёзки.

Тополиным пухом по весне.

Первым снегом. Брызгами извёстки

на ещё не крашеной стене...

Не одно, наверно, сердце сжалось:

что поделать - каждому своё!

Только в сердце врезалась не жалость -

маленькое мужество её.

На бессмертье я не притязаю.

Но уж коль уйти - не тосковать.

Так уйти, чтоб, даже замерзая,

хоть кому-то душу согревать.

1972