Опять хожу по улицам и слышу...

Опять хожу по улицам и слышу,

как сердце тяжелеет от раздумья

и как невольно произносят губы

еще родное, ласковое имя.

Опять не то!

         Пока еще мы рядом,

превозмогая горький непокой,

твержу упрямо: он такой, как надо,

такой, как ты придумала, такой.

Как должен свет упасть на подоконник?

Что - измениться за окном? Какое

сказать ты должен слово, чтобы сердце

вдруг поняло, что не того хотело.

Еще ты спишь. Но резче и иначе

у окон копошится полумгла.

И девушка уйдет, уже не плача

не понимая, как она могла.

И снова дни бегут прозрачной рощей,

без ручейков, мостков и переходов,

и, умываясь налетевшим снегом,

слепая ночь, ты снова станешь утром

Я все спешу.

Меня на перекрестке

ударом останавливает сердце

Оно как будто бы куда-то рвется.

Оно как будто бы о чем-то шепчет.

Его как будто бы переполняет

горячая, стремительная сила.

Я говорю:

- Товарищи, работа...-

Я говорю:

- Шаги, решенья, планы...-

Я говорю:

- Движенья и улыбки...-

Я спрашиваю:

- Разве это мало?

А сердце отвечает:

- Очень много.

Еще бы одного мне человека,

чтоб губы человечьи говорили,

чтоб голос человеческий звучал.

Чтоб ты мне позволяла, не робея,

к такому человеку приближаться

и слушать за стеною гимнастерки

его большое ласковое сердце.

Ты очень многих очень верно любишь,

но ты недосчиталась одного.

Я опущу глаза и не отвечу:

на миг печаль согреет мне ресницы.

Но ветер их остудит.

Очень прямо

пойду вперед, расталкивая снег.

Начальник на далекой новостройке,

чекист, живущий в городе Ростове,

поэт, который ходит по дорогам,

смеется и выдумывает правду.

Неправда, я люблю из вас кого-то,

люблю до горя, до мечты, до счастья,

так прямо, горячо и непреклонно,

что мы найдем друг друга на земле.

1935-1955