Мария Моравская
Белая ночь
Самые близкие зданья
Стали туманно-дальними,
Самые четкие башни
Стали облачно-хрупкими.
И самым черным камням
Великая милость дарована —
Быть просветленно-синими,
Легко сливаться с небом.
Там, на том берегу,
Дома, соборы, завод,
Или ряд фиалковых гор?
Правда? — лиловые горы
С налетом малиново-сизым,
С вершинами странно-щербатыми,
Неведомый край стерегут.
Нева, расширенная мглою,
Стала огромным морем.
Великое невское море
Вне граней и вне государств,
Малиново-сизое море,
Дымное, бледное, сонное,
Возникшее чудом недолгим
В белую ночь.
Воздушные тонкие башенки
Чудного восточного храма,
И узкие башни-мечети
И звездные купола.
Таинственный северный замок
И старая серая крепость
И шпиль, улетающий в небо
Розоватой тонкой стрелой.
У серых приречных ступеней,
Вечно, вечно сырых,
Нежнее суровые сфинксы
Из дальней, безводной пустыни.
Им, старым, уже не грустно
Стоять на чужой земле,
Их, старых, баюкает бережно
Радужно-сизый туман.
1916
В крылатый век
Я доживу до старости, быть может,
И не коснусь подножки самолета, —
Как будто он не мною прожит —
День торжества над Тягою земной!
Я доживу до старости, быть может,
Не видя сверху башни — ни одной!
И вниз земля не уплывет от взора,
И не забьется сердце в такт мотору,
Надоблачного не увижу кругозора,
Ни на миг от земли не оторвусь…
Какая грусть, Боже, какая грусть!
1923
Запыленная мечта
Я купила накидку дорожную
И синее суконное кепи,
И мечтала: увижу безбрежные,
Безбрежные моря и степи!
И висит, покрываясь пылью,
Мое кепи на раме зеркальной.
Но теперь помертвели, остыли
Все мечты о дороге дальней.
Разве долго мечтать я бессильна,
Разве я изменила просторам?
Со стены моя шапка пыльная
Глядит на меня с укором…
1919
Золушка
Я Золушка, Золушка, — мне грустно!
Просит нищий, и нечего подать…
Пахнет хлебом из булочной так вкусно,
Но надо вчерашний доедать.
Хозяйка квартирная, как мачеха!
(Мне стыдно об этом говорить).
Я с ней разговариваю вкрадчиво
И боюсь, опоздав, позвонить.
На бал позовут меня? Не знаю.
Быть может, всю жизнь не позовут…
Я Золушка, только городская,
И феи за мною не придут.
Умирай, Золушка, умирай, милая,
Тут тебе не место на улицах города,
Тут надо быть смелой, дерзкой и гордой,
Тут нужна сила, пойми, сила!
Умирай, Золушка, нет воскресенья.
Романтичной тенью незачем бродить.
Наберусь мужества, наберусь терпенья, —
Может, удастся ее пережить?
1919
Немного жалости
Жалят меня жала мельче иголки,
Оставляют ранки на долгий срок.
Меня волнуют срубленные елки
И заблудившийся щенок.
Утром я плакала над нищенкой печальной,
И была колюча каждая слеза!
Разве так уж страшно быть сентиментальной,
Если жалость давит глаза?
1923
Польская Богородица
Не веря, склоняю колени пред Ней, —
Преданья так нежно, так ласково лгут…
С тех пор, как у Польши нет королей,
Ее Королевою Польской зовут.
Душа отдыхает, вот здесь, у придела,
Где статуя Девы, где свечи ей жгут…
Цвета Богородицы, синий и белый,
Низводят мне в душу печаль и уют.
Я верю, я знаю — наш разум мятежный
В молчанье копье преклонит перед ней,
Оставит Марию, как памятник нежный
Великих надежд и великих скорбей.
1922
Прощайте, принц
Мечтать о принце! Боже, Боже,
Это бессилье, это позор!
Нет, я не Золушка — это ложь,
Меня зовут — Конквистадор!
Держаться за руку чужую,
Всю жизнь ждать — какая грусть!
Сама до радости доберусь,
Сама счастье завоюю!
Пусть будет долог путь мой тяжкий,
Я — рыцарь, я на все готов.
Ярко горят на солнце пряжки
Моих победных башмаков.
1923
Уходящие поезда
Туман мутный над городом встал
Облаком душным и нетающим.
Я пойду сегодня на вокзал,
Буду завидовать уезжающим.
Буду слушать торопливые прощанья,
Глядеть на сигналы сквозь туман
И шепотом повторять названья
Самых далеких стран!
Заблестит над рельсами зеленый сигнал,
Как яркая южная звезда…
Я пойду сегодня на вокзал
Любить уходящие поезда.
1919
Холодно
Я жду неожиданных встреч, —
Ведь еще не прошел апрель, —
Но все чаще мне хочется лечь
И заснуть на много недель…
Мосты, пароходы, все встречное,
Как с видами мертвый альбом,
И с набережной приречной
Все тянет ледяным холодком.
Я жду неожиданных встреч,
Но так сер северный апрель…
И все чаще мне хочется лечь
И заснуть — на много недель.
1916
Шутка
Черным ходом, по лестнице длинной,
Я пришла наниматься в бонны.
Распахнув занавески зеленые,
Вышла дама из стильной гостиной.
Говорила так плавно и звонко,
(Было правилом каждое слово!)
Как мне надо лелеять ребенка,
Ребенка — мне чужого.
И выпытывать стала искусно,
Где мой дом, кто отец и семья,
И сказала, — как стало мне грустно! —
Чтоб ко мне не ходили друзья.
И мне этого было довольно,
Я ушла, поклонившись даме.
Я пришла лишь изведать, больно ли
Быть служанкой в богатом доме.
Я по лестнице, грязной и липкой,
Возвращалась в томлении жутком
И шептала с печальной улыбкой:
Как легко себя ранить шуткой…
1914