* * *

И вдруг возникает какой–то напев,

Как шмель неотвязный гудит, ошалев,

Как хмель отлетает, нет сил разорвать,

И волей–неволей откроешь тетрадь.

От счастья внезапного похолодею.

Кто понял, что белым стихом не владею?

Кто бросил мне этот спасательный круг?

Откуда–то рифмы сбегаются вдруг.

Их зря обесславил писатель великий

За то, что бледны, холодны, однолики,

Напрасно охаял он «кровь и любовь»,

И «камень и пламень», и вечное «вновь».

Не эти ль созвучья исполнены смысла,

Как некие сакраментальные числа?

А сколько других, что поддержит их честь!

Он, к счастью, ошибся,— созвучий не счесть.