Коктебель

Когда я буду, умирая,

Вцепляться пальцами в постель,

Верни меня в предгорье рая,

Скажи мне тихо: Коктебель.

Я слабым слухом, мертвым взором

Всей горестью, любовью всей

Узнаю берег, на котором

Бродил усталый Одиссей.

Великой Мстительницы милость

Он верным сердцем призывал,

И дева светлая спустилась

На голубые глыбы скал.

Она отплыть ему велела,

Враждебный ветер укротив,

И парус он направил смело

В послушно голубой залив.

Она ж стояла здесь, блистая

Смерчем бессмертной красоты.

Кустов испуганная стая

Металась у ее пяты,

Змеенышем обвивши чресла,

Подъяв копье, щитом звеня,

Вдруг белым облаком исчезла...

Ты помнишь, Коктебель, меня...

О самом раннем знают скалы,

О бурных судоргах земли,

Когда огромные кораллы

В нее невидимо вросли,

Неукротимы, непрестанны –

Шел, верно, родовой раздор, –

В нее врубались ураганы

И там остались до сих пор.

Она собой отобразила

Как бы побоище богов,

Ее таинственная сила

Похожа на беззвучный зов,

На черновик забытый... это

Недаром кажется таким:

Сюда бог музыки и света

Огнем вписал внезапный гимн.

Как верный друг, мой спутник верный,

Как прежде нежно (помнишь как?),

Чтоб вытравились ветром скверны,

Внеси меня на Карадаг.

И перед демоном безглавым

На камни тихо положи,

Да будет вид сраженной славы

Полезен для моей души.

Но отойдем теперь скорее,

Чтоб я запомнить не могла,

Как, по лиловым дебрям рея,

Меня манила тень орла.

Я покорюсь, горя и стыня,

Что гордость наша? Скудно с ней!

Пахнула библией пустыня,

Все та ж, но жарче и древней.

О, палестинская долина,

Ответствуй мне, не по тебе ль

Шла так недавно Магдалина...

Меня ты помнишь, Коктебель?

Но мне роднее крови – море.

Дрожит мирьядами сердец

И, разгораясь в грозном споре,

Швыряет берегу венец.

Золотосиние! Поверьте,

Я вас люблю до тьмы, до дна,

Но надо мною знамя смерти,

Вода ж к умершим холодна.

В слова слагаясь еле–еле,

Шли волны голосом твоим:

Кто был однажды в Коктебеле,

Всегда томиться будет им.

1930