Песенка о моем друге–художнике

Юрию Ракино

Он был боксером и певцом –

Веселая гроза.

Ему родней был Пикассо,

Кандинский и Сезанн.

Он шел с подругой на пари,

Что через пару лет

Достанет литер на Париж

И в Лувр возьмет билет.

Но рыцарь–пес, поднявши рог,

Тревогу протрубил,

Крестами черными тревог

Глаза домов забил.

И, предавая нас «гостям»,

Льет свет луна сама,

И бомбы падают свистя

В родильные дома.

Тогда он в сторону кладет

Любимые тома,

Меняет кисть на пулемет,

Перо – на автомат.

А у подруги на глазах

Бегучая слеза.

Тогда, ее в объятья взяв,

Он ласково сказал:

«Смотри, от пуль дрожит земля

На всех своих китах.

Летят приказы из Кремля,

Приказы для атак.

И, прикрывая от песка

Раскосые белки,

Идут алтайские войска,

Сибирские стрелки.

Мечтал я встретить Новый год

В двухтысячном году.

Увидеть Рим, Париж... Но вот –

Я на Берлин иду.

А ты не забывай о тех

Любви счастливых днях.

И если я не долетел –

Заменит друг меня.»

Поцеловал еще разок

Любимые глаза,

Потом шагнул через порог,

Не посмотрев назад.

...И если весть о смерти мне

Дойдет, сказать могу:

Он сыном был родной стране,

Он нес беду врагу.