(1954 – 2021)
Родился в станице Расшеватка Ставропольского края, окончил Чебоксарское художественное училище, но всю сознательную жизнь прожил в Нальчике.
Более четверти века работал главным художником типографии, оформил сотни книг, журналов, буклетов и подарочных изданий.
Его живописные и графические работы хранятся в собраниях Министерства культуры России, Национальной библиотеки России, Лондонской национальной библиотеки (отдел славистики), Библиотеки Конгресса США, региональных музеев РФ.
Автор книг «Человек-Аэроплан. Визуальная поэзия» (1993), «Рисунки и стихи» (2004), «Зубы. 32х32» (2016). Его стихи включены в вышедшую в США антологию поэтов Нальчика «Холмы forever» (2017). Посмертно выпущена книга неопубликованных стихов и поэм «Боль любви у меня в крови» (2021).
* * *
Художник Михаил Горлов был многогранным мастером: писал живописные полотна, создавал графические серии, монументальные произведения искусства, делал инсталляции. Увлекался типографским искусством, оформил сотни книг для различных издательств. Пытаясь проникнуть в тайну букв, гармонию алфавита и загадку знаковых систем, Михаил занимался каллиграфией во всем её современном многообразии: калиграммами, шрифтовыми композициями, промышленной и рекламной графикой, леттризмом и графемной живописью. В качестве мотиваций занятиями каллиграфией кроме желания раздвинуть границы своего существования и жажды освобождения от формальных правил при сохранении традиционных рамок, называют также стремление художников стать цельными творцами, одновременно писателями (поэтами) и живописцами. А отсюда уже недалеко и до занятий собственно стихосложением. Что и произошло в случае художника Горлова.
Стихи Михаил писал постоянно и везде: в блокнотах, на полях рисунков, на обрезках бумаги для графики, даже на двери собственной комнаты. Он выпустил несколько авторских сборников стихотворений, стихи публиковались в периодических изданиях, подборка его стихотворений была включена в антологию поэтов Нальчика «Холмы forever», изданную в США.
Синтезом авангардной графики и визуальной поэзии стала серия работ Горлова «Человек-аэроплан». Сначала это была большая графическая серия, представленная на выставке в нальчикском Доме архитектора в конце 80-х годов, потом она стала самодельной книгой. И наконец типографским способом была издана интегрировавшая возможности графики и достоинства поэзии книга «Человек-аэроплан», ставшая произведением ещё одного вида искусства, называемого книгой художника.
Книга «Человек-аэроплан» стала одной из вершин творчества Михаила Горлова. К сожалению, увидевшая свет в переломную эпоху смены общественных формаций, когда на какое-то время был утрачен общественный интерес к изящным искусствам и поэзии, эта книга не получила достойного её внимания со стороны прессы и читательского сообщества.
Лирические герои совсем иного плана предстают перед читателями посмертно изданной поэтической книги «Боль любви у меня в крови». Это выросшие и постаревшие в постапокалиптическую эпоху некогда любимые дети советской Родины-Матери; люди, донашивающие костюмы фабрики «Большевичка». Раньше они постоянно ощущали материнскую заботу Родины: она давала им койку в общежитии, предоставляла работу на заводе или автобазе, призывала в армию, а после службы направляла на Целину или на строительство БАМа, при этом поощряла трудовые успехи профсоюзными путёвками на Черноморское побережье или в горные турбазы Кавказа. А после того, как Родину-Мать разорвали на части харизматические лидеры демократии, уделом этих людей стал сбор металлолома или торговля на рынке, а койку в общежитии им заменила шконка в камере предварительного заключения или раскладушка в ночлежке.
И поделом ушедшему режиму!
И нынешнему будет – по делам.
Весь человечий хлам неудержимо
Влечёт туда, где человечность – хлам.
Смотреть за жизнь на третий «изм»
Судьбой оказана нам милость:
Мутим теперь капитализм,
Чтоб легче дьяволу ловилось!
(«Тяжёлый металл»)
В стихосложении, как и в живописи, Михаил Горлов работал в различных жанрах. Писал гражданские, любовные, сатирические стихи, размышлял о природе творчества и о вывихах нашего общества, сочинял социальные и мистические поэмы, пастиши известных песен, философские и шуточные миниатюры, гротески, стихотворные эпитафии и даже басни. Иногда достигал зримых высот, случалось скатывался в обыденность, порой сомневался в своих силах, но всегда шёл вперёд, понимая, что только в творчестве спасение для души художника.
Разбираю свои стихи утром ночные
И не знаю: нравятся они, не нравятся.
Как сказать человеку, увидев его впервые,
Похудел он или поправился?
Один. С тех пор, как стал дышать.
Шёл в садик, школу, получал отметки.
О, как на жилы надо было жать,
Чтоб образованной понравиться соседке.
И, в кружевах седых, владелица посуд,
На коих гейши, Фудзи и с цветами ветка,
Доложит улице свой взвешенный рассуд:
Смотрите, сирота наш – умный детка.
Нет, я не спорю с тем, что не дано.
Ну что же, пусть, коль так решили боги,
Живи и пей своё дешёвое вино,
Крепись, старайся и не жди подмоги.
(«В телефонной будке…»)
Иллюстрации;
Михаил Горлов у памятника фронтовикам в Булунгу
(фотография из личного архива автора);
работы Михаила Горлова.
Вы над его гробахтен долго плахтен
Поэзия иронии и игры, инверсий и недосказанностей
Михаил Горлов. Боль любви у меня в крови: Стихи и поэмы. – Нальчик: Тетраграф, 2021. –169 с
Человек непростого детства – брошен матерью, воспитан бабушкой и посторонней семейной парой старых учителей, проникшейся симпатией к мальчику и взявшей над ним культурное шефство, – он – слава КПСС! – закончил художественные школу и училище.
Там окна были настежь!
Ремесло
В меня входило. Жил
с открытой дверью.
В открытость эту всякое
несло.
Настолько всякое,
что я уже не верю…
Горлов был вполне успешным художником (его работы хранятся в отечественных и зарубежных собраниях, частных и государственных) и прекрасно владел не только кистью и палитрой, но и словом, звукописью:
Гноятся окнами кварталы.
В ряду шлангующих коллег
Столб тусклой лампою
усталой
Льёт йод на залежалый
снег…
Умел играть словами:
…И хоть имяхтер
он сложнохарахтер,
Вы над его гробахтен долго
плахтен.
Но почемухтен плахтен,
непоняхтен…
От художника и в стихах ждёшь «буйства глаз и половодья чувств». Насчёт чувств – никаких сомнений, а вот насчёт половодья красок – у Горлова это скорее карандаш графика или резец скульптора. И везде присутствует чётко выраженная мысль. Но не в виде рассуждений, а выражаемая через несколько странноватый синтаксис, часто применяемую инверсию. Иногда мысль выражается через недосказанность, что вынуждает и самого читателя додумывать за поэта смыслы его строк:
Незнанью смысл держаться
твёрдо знаков,
И городить причудливые смеси,
Где текст-изнанка одинаков
весь их.
Но текст, душа моя, – изнанка
текста…
Это заставляет напрягаться в хорошем смысле слова и трудиться при чтении, а не расслабленно следить за течением слов, образов, картинок… Почти всегда поэт ироничен, даже в любовной лирике:
Такою ранью, здрасте!
Из тёплых женских ног
Выпутываюсь наспех
На утренний звонок…
Но это не приём, а способ, может быть, в иных случаях снизить патетику и выглядеть в глазах читателя не страдальцем, а человеком, контролирующим жизненную или поэтическую ситуацию.
Сложно сказать, из кого состоял пантеон поэтических богов Михаила Горлова, но если судить по времени его взросления, то это скорее были авангардисты Семён Кирсанов, Виктор Соснора, Андрей Вознесенский. И уж явно не наши «тихие» лирики 1960–1970-х годов. Горлов, как кажется, вполне мог войти в своё время в круг иронистов или в группу куртуазных маньеристов, но специфика советской литературной жизни, её «столицецентричность» не дали такой возможности поэту из столицы национальной республики. Да и вообще не дали. Поэтому все свои стихотворные сборники Михаил Горлов опубликовал уже в демократические годы у себя на малой родине.
Сборник «Боль любви у меня в крови» состоит из шести разделов. Видно, что составитель постарался включить в сборник все стихи, которые дают представление о творческом диапазоне поэта. Сильное впечатление оставляют разделы «Душа – должница» и «Кривизна прямой». «Диалоги со стихом» – шутливые перепевы чужих стихов. «Старые песни о новом» пародируют популярные в прошлом песни, наполняя их современным контекстом. «Краткостишья» – россыпь в большинстве своём четверостиший на разные темы. И последний раздел «Эпитафии и надписи» заставляет вспомнить знаменитую «Антологию Спун-Ривер» Эдгара Ли Мастерса. Но если у американского поэта это трагедии, то у нашего автора они ироничны, как это ни покажется странным в контексте жанра эпитафий… Как бы то ни было, эта книга – тоже достойная эпитафия на могиле Михаила Горлова. Царствие Небесное поэту и художнику!
деревня Бардово, Псковская область
Добавить комментарий