Михаил
Горлов

Художник слов

(1954 – 2021)

Живописец, график, каллиграф, поэт. Народный художник Кабардино-Балкарской Республики.

Родился в станице Расшеватка Ставропольского края, окончил Чебоксарское художественное училище, но всю сознательную жизнь прожил в Нальчике.

Более четверти века работал главным художником типографии, оформил сотни книг, журналов, буклетов и подарочных изданий.

Его живописные и графические работы хранятся в собраниях Министерства культуры России, Национальной библиотеки России, Лондонской национальной библиотеки (отдел славистики), Библиотеки Конгресса США, региональных музеев РФ.

Автор книг «Человек-Аэроплан. Визуальная поэзия» (1993), «Рисунки и стихи» (2004), «Зубы. 32х32» (2016). Его стихи включены в вышедшую в США антологию поэтов Нальчика «Холмы forever» (2017). Посмертно выпущена книга неопубликованных стихов и поэм «Боль любви у меня в крови» (2021).

* * *

Художник Михаил Горлов был многогранным мастером: писал живописные полотна, создавал графические серии, монументальные произведения искусства, делал инсталляции. Увлекался типографским искусством, оформил сотни книг для различных издательств. Пытаясь проникнуть в тайну букв, гармонию алфавита и загадку знаковых систем, Михаил занимался каллиграфией во всем её современном многообразии: калиграммами, шрифтовыми композициями, промышленной и рекламной графикой, леттризмом и графемной живописью. В качестве мотиваций занятиями каллиграфией кроме желания раздвинуть границы своего существования и жажды освобождения от формальных правил при сохранении традиционных рамок, называют также стремление художников стать цельными творцами, одновременно писателями (поэтами) и живописцами. А отсюда уже недалеко и до занятий собственно стихосложением. Что и произошло в случае художника Горлова.

Стихи Михаил писал постоянно и везде: в блокнотах, на полях рисунков, на обрезках бумаги для графики, даже на двери собственной комнаты. Он выпустил несколько авторских сборников стихотворений, стихи публиковались в периодических изданиях, подборка его стихотворений была включена в антологию поэтов Нальчика «Холмы forever», изданную в США.

Михаил Горлов взрослел в 60-е годы, когда наша страна, возродившаяся из руин войны, делала гигантские успехи во всех отраслях знаний и технологий, искусства и литературы. Первый полет человека в космос, первый атомный ледоход, первые реактивные воздушные лайнеры, появление транзисторных радиоприёмников, открытие новых элементов таблицы Менделеева. На поэтических подмостках гремели молодые Соснора, Горбовский, Евтушенко, Вознесенский. Казалось, вся страна была авангардом человечества. Отдал дань авангардизму, особенно в своих графических работах, и художник Михаил Горлов.

Синтезом авангардной графики и визуальной поэзии стала серия работ Горлова «Человек-аэроплан». Сначала это была большая графическая серия, представленная на выставке в нальчикском Доме архитектора в конце 80-х годов, потом она стала самодельной книгой. И наконец типографским способом была издана интегрировавшая возможности графики и достоинства поэзии книга «Человек-аэроплан», ставшая произведением ещё одного вида искусства, называемого книгой художника.

Полет человека-аэроплана проходит в плотных слоях атмосферы мифа, поэзии, графики и семантики. Траектория его движения на страницах книги фиксируется  проекциями, принимающими вид каллиграмм, стихотворных посланий,  графических манифестов, шрифтовых композиций, алфавитных пульсаций, акцидентных шуток метранпажа, граффити либо текстовых сообщений. Лирический герой книги – Человек-аэроплан страдает, мечется, противоречит, отторгает, превозмогает и, наконец, взлетает. Физический ли это полёт, духовное озарение, мыслительный прорыв в неизведанное или онирическое парение, с точки зрения искусства совершенно неважно, ибо полёт зафиксирован в книге наблюдателем полётов.

Книга «Человек-аэроплан» стала одной из вершин творчества Михаила Горлова. К сожалению, увидевшая свет в переломную эпоху смены общественных формаций, когда на какое-то время был утрачен общественный интерес к изящным искусствам и поэзии, эта книга не получила достойного её внимания со стороны прессы и читательского сообщества.

Лирические герои совсем иного плана предстают перед читателями посмертно изданной поэтической книги «Боль любви у меня в крови». Это выросшие и постаревшие в постапокалиптическую эпоху некогда любимые дети советской Родины-Матери; люди, донашивающие костюмы фабрики «Большевичка». Раньше они постоянно ощущали материнскую заботу Родины: она давала им койку в общежитии, предоставляла работу на заводе или автобазе, призывала в армию, а после службы направляла на Целину или на строительство БАМа, при этом поощряла трудовые успехи профсоюзными путёвками на Черноморское побережье или в горные турбазы Кавказа. А после того, как Родину-Мать разорвали на части харизматические лидеры демократии, уделом этих людей стал сбор металлолома или торговля на рынке, а койку в общежитии им заменила шконка в камере предварительного заключения или раскладушка в ночлежке.

В стихосложении, как и в живописи, Михаил Горлов работал в различных жанрах. Писал гражданские, любовные, сатирические стихи, размышлял о природе творчества и о вывихах нашего общества, сочинял социальные и мистические поэмы, пастиши известных песен, философские и шуточные миниатюры, гротески, стихотворные эпитафии и даже басни. Иногда достигал зримых высот, случалось скатывался в обыденность, порой сомневался в своих силах, но всегда шёл вперёд, понимая, что только в творчестве спасение для души художника.

Шекспир как-то написал, что уделом человека в жизни являются 400 ударов судьбы. Потом Франсуа Трюффо использует эти цифры в качестве названия своего фильма, открывшего «новую волну» французского и мирового кинематографа. Михаилу Горлову с рождения судьба предназначила тысячу ударов. Брошенный в раннем детстве матерью, он воспитывался бабушкой, которая, чтобы им прокормиться, нанималась наймичкой к богатым людям. Сколько горя хлебнул в эти годы мальчик, было известно только ему одному. Во взрослом возрасте он пережил смерть двух сыновей, одного в младенчестве, второго на взлёте его профессиональной карьеры, тут же крушение многих надежд, художественных проектов и планов в связи с развалом Советского Союза и изменением общественного строя в государстве. Чего стоит только одна история с Государственной премией Кабардино-Балкарии за памятник погибшим фронтовикам высокогорного села Булунгу? Республиканская комиссия присудила премию Горлову, а тогдашний правитель КБР не утвердил её решение, более того, вообще отменил институт госпремий для деятелей искусства и науки. И таких историй, может быть, меньших по накалу страстей были сотни в жизни Михаила Горлова. Его уход из жизни в закрытом гробу, когда даже отпевание в церкви пришлось сделать заочным, стал финалом этой трудной судьбы.

Он старался, крепился, пил вино и писал стихи, оформлял книги друзей, работал над полиграфическими заказами, никогда не терял собственного достоинства и чувства юмора. Его неожиданный уход из жизни стал огромной потерей не только для семьи и близких людей, но и для культуры Кабардино-Балкарии.

Игорь Терехов

Иллюстрации;

Михаил Горлов у памятника фронтовикам в Булунгу

(фотография из личного архива автора);

работы Михаила Горлова.

Вы над его гробахтен долго плахтен

Поэзия иронии и игры, инверсий и недосказанностей

Михаил Горлов. Боль любви у меня в крови: Стихи и поэмы. – Нальчик: Тетраграф, 2021. –169 с

В Нальчике скончался не так давно художник, график, иллюстратор и каллиграф Михаил Горлов (1954–2021). Успешный живописец, рисовальщик, оформитель книг (работал в издательствах «Эль-Фа» и «Тетраграф»), он был ещё и поэтом, успевшим за свою жизнь издать несколько сборников стихов. И вот перед нами последний, появившийся заботами его друзей и родных уже после смерти автора.

Человек непростого детства – брошен матерью, воспитан бабушкой и посторонней семейной парой старых учителей, проникшейся симпатией к мальчику и взявшей над ним культурное шефство, – он – слава КПСС! – закончил художественные школу и училище.

Горлов был вполне успешным художником (его работы хранятся в отечественных и зарубежных собраниях, частных и государственных) и прекрасно владел не только кистью и палитрой, но и словом, звукописью:

Умел играть словами:

От художника и в стихах ждёшь «буйства глаз и половодья чувств». Насчёт чувств – никаких сомнений, а вот насчёт половодья красок – у Горлова это скорее карандаш графика или резец скульптора. И везде присутствует чётко выраженная мысль. Но не в виде рассуждений, а выражаемая через несколько странноватый синтаксис, часто применяемую инверсию. Иногда мысль выражается через недосказанность, что вынуждает и самого читателя додумывать за поэта смыслы его строк:

Это заставляет напрягаться в хорошем смысле слова и трудиться при чтении, а не расслабленно следить за течением слов, образов, картинок… Почти всегда поэт ироничен, даже в любовной лирике:

Но это не приём, а способ, может быть, в иных случаях снизить патетику и выглядеть в глазах читателя не страдальцем, а человеком, контролирующим жизненную или поэтическую ситуацию.

Сложно сказать, из кого состоял пантеон поэтических богов Михаила Горлова, но если судить по времени его взросления, то это скорее были авангардисты Семён Кирсанов, Виктор Соснора, Андрей Вознесенский. И уж явно не наши «тихие» лирики 1960–1970-х годов. Горлов, как кажется, вполне мог войти в своё время в круг иронистов или в группу куртуазных маньеристов, но специфика советской литературной жизни, её «столицецентричность» не дали такой возможности поэту из столицы национальной республики. Да и вообще не дали. Поэтому все свои стихотворные сборники Михаил Горлов опубликовал уже в демократические годы у себя на малой родине.

Сборник «Боль любви у меня в крови» состоит из шести разделов. Видно, что составитель постарался включить в сборник все стихи, которые дают представление о творческом диапазоне поэта. Сильное впечатление оставляют разделы «Душа – должница» и «Кривизна прямой». «Диалоги со стихом» – шутливые перепевы чужих стихов. «Старые песни о новом» пародируют популярные в прошлом песни, наполняя их современным контекстом. «Краткостишья» – россыпь в большинстве своём четверостиший на разные темы. И последний раздел «Эпитафии и надписи» заставляет вспомнить знаменитую «Антологию Спун-Ривер» Эдгара Ли Мастерса. Но если у американского поэта это трагедии, то у нашего автора они ироничны, как это ни покажется странным в контексте жанра эпитафий… Как бы то ни было, эта книга – тоже достойная эпитафия на могиле Михаила Горлова. Царствие Небесное поэту и художнику!

Юрий Иванов-Скобарь,

деревня Бардово, Псковская область

Творчество