Мы шли...

Мы шли молчаливой толпою, –

Прощайте, родные места!–

И беженской нашей слезою

Дорога была залита.

Вздымалось над селами пламя,

Вдали грохотали бои,

И птицы летели над нами,

Покинув гнездовья свои.

Зверье по лесам и болотам

Бежало, почуяв войну, –

Видать, и ему неохота

Остаться в фашистском плену.

Мы шли... В узелки завязали

По горстке родимой земли,

И всю б ее, кажется, взяли,

Но всю ее взять не могли.

И в горестный час расставанья,

Среди обожженных полей,

Сурово свои заклинанья

Шептали старухи над ней:

– За кровь, за разбой, за пожары,

За долгие ночи без сна

Пусть самою лютою карой

Врагов покарает она!

Пусть высохнут листья и травы,

Где ступит нога палачей,

И пусть не водою – отравой

Наполнится каждый ручей.

Пусть ворон – зловещая птица –

Клюет людоедам глаза,

Пусть в огненный дождь превратится

Горючая наша слеза.

Пусть ветер железного мщенья

Насильника в бездну сметет,

Пусть ищет насильник спасенья,

И пусть он его не найдет

И страшною казнью казнится,

Каменья грызя взаперти...

Мы верили – суд совершится.

И легче нам было идти.

1942