Бессмертие

(Из незавершенной поэмы)

Далекий друг! Года и версты,

И стены книг библиотек

Нас разделяют. Шашкой Щорса

Врубиться в твой далекий век

Хочу. Чтоб, раскроивши череп

Врагу последнему и через

Него перешагнув, рубя,

Стать первым другом для тебя.

На двадцать, лет я младше века,

Но он увидит смерть мою,

Захода горестные веки

Смежив. И я о нем пою.

И для тебя. Свищу пред боем,

Ракет сигнальных видя свет,

Военный в пиджаке поэт,

Что мучим мог быть – лишь покоем.

Я мало спал, товарищ милый!

Читал, бродяжил, голодал...

Пусть: отоспишься ты в могиле –

Багрицкий весело сказал...

Одно мне страшно в этом мире:

Что, в плащ окутавшися мглой,

Я буду – только командиром,

Не путеводною звездой.

Военный год стучится в двери

Моей страны. Он входит в дверь.

Какие беды и потери

Несет в зубах косматый зверь?

Какие люди возметнутся

Из поражений и побед?

Второй любовью Революции

Какой подымется поэт?

А туча виснет. Слава ей

Не будет синим ртом пропета.

Бывает даже у коней

В бою предчувствие победы...

Приходит бой с началом жатвы.

И гаснут молнии в цветах.

Но молнии – пружиной сжаты

В затворах, в тучах и в сердцах.

Наперевес с железом сизым

И я на проволку пойду,

И коммунизм опять так близок,

Как в девятнадцатом году.

...И пусть над степью, роясь в тряпках,

Сухой бессмертник зацветет

И соловей, нахохлясь зябко,

Вплетаясь в ветер, запоет.

8–9 ноября 1939