* * *

Как странно,

что твои ноги ходят

по каким–то улицам,

обуты в смешные ботинки,

а их бы нужно без конца целовать.

Что твои руки

пишут,

застегивают перчатки,

держат вилку и нелепый нож,

как будто они для этого созданы!..

Что твои глаза,

возлюбленные глаза

читают «Сатирикон»,

а в них бы глядеться,

как в весеннюю лужицу!

Но твое сердце

поступает, как нужно:

оно бьется и любит.

Там нет ни ботинок,

ни перчаток,

ни «Сатирикона»...

Не правда–ли?

Оно бьется и любит...

больше ничего.

Как жалко, что его нельзя поцеловать в лоб,

как благонравного ребенка!

1913