* * *

Ты, смеясь, средь суеты блистала

Вороненым золотом волос,

Затмевая лоск камней, металла,

Яркость мертвенных, тепличных роз.

Прислонясь к камину, с грустью острой

Я смотрел, забытый и смешной,

Как веселый вальс в тревоге пестрой

Увлекал тебя своей волной.

Подойди, дитя, к окну резному,

Прислонись головкой и взгляни.

Видишь – вдоль по бархату ночному

Расцвели жемчужины–огни.

Как, друг другу родственны и близки,

Все слились в алмазном блеске мглы,

В вечном танце пламенные диски –

Радостны, торжественны, светлы.

То обман. Они ведь, так далеки,

Мертвой тьмой всегда разделены,

И в толпе блестящей одиноки,

И друг другу чужды, холодны.

В одиночестве своем они пылают.

Их миры громадны, горячи.

Но бегут чрез бездну – остывают,

Леденеют жгучие лучи.

Нет, дитя, в моей душе упреков.

Мы расстались, как враги, чужды,

Скрывши боль язвительных намеков,

Горечь неразгаданной вражды.

Звездам что? С бесстрастием металла

Освещают вечность и хаос.

Я ж все помню – ласку рта коралла,

Сумрак глаз и золото волос.

1909