Двадцатые годы

Крепли музы, прозревая,

Что особой нет беды,

Если рядом убивают

Ради Веры и Мечты.

Взлёт в надеждах и в законах:

«Совесть - матерь всех оков...»

И романтик в эшелонах

Вёз на север мужиков.

Вёз, подтянутый и строгий,

Презирая гнёт Земли...

А чуть позже той дорогой

Самого его везли.

Но запутавшись в причинах,

Вдохновляясь и юля,

Провожать в тайгу невинных

Притерпелась вся земля.

Чьё-то горе, чья-то вера.-

Смена лиц, как смутный сон:

Те - дворяне, те - эсеры

Те - попы... А это - он.

И знакомые пейзажи,

Уплывая в смутный дым,

Вслед ему глядели так же,

Как недавно вслед другим.

Равнодушно... То ль с испуга,

То ль, как прежде, веря в свет...

До сих пор мы так друг друга

Всё везём. И смотрим вслед.

Может, правда, с ношей крестной,

Веря в святость наших сил,

Эту землю Царь Небесный,

Исходив, благословил.

Но коль так,- то жадный к славе

Вслед за ним (игрок! нахал!)

Срок спустя

           на тройке дьявол,

Ухмыляясь, вслед скакал.

1970