Смерть Пушкина

Сначала не в одной груди

Желанья мстить еще бурлили,

Но прозревали: навредит!

И, образумившись, не мстили.

Летели кони, будто вихрь,

В копытном цокоте: «надейся!..»

То о красавицах своих

Мечтали пьяные гвардейцы...

Все – как обычно... Но в тиши

Прадедовского кабинета

Ломаются карандаши

У сумасшедшего корнета.

Он очумел. Он морщит лоб,

Шепча слова... А трактом Псковским

Уносят кони черный гроб

Навеки спрятать в Святогорском.

Пусть неусыпный бабкин глаз

Следит за офицером пылким,

Стихи загонят на Кавказ –

И это будет мягкой ссылкой.

А прочих жизнь манит, зовет.

Балы, шампанское, пирушки...

И наплевать, что не живет, –

Как жил вчера – на Мойке Пушкин.

И будто не был он убит.

Скакали пьяные гвардейцы,

И в частом цокоте копыт

Им также слышалось: «надейся!..»

И лишь в далеких рудниках

При этой вести, бросив дело,

Рванулись руки...

              И слегка

Кандальным звоном зазвенело.

1944