Бабушка

Спешит на свидание бабушка,

Не правда ли, это смешно?

Спешит на свидание бабушка,

Он ждёт её возле кино.

Расплакалась внучка обиженно,

Сердито нахмурился зять —

Спешит на свидание бабушка,

Да как же такое понять!

Из дома ушла, оробевшая,

Виновная в чём-то ушла...

Когда-то давно овдовевшая,

Всю жизнь она им отдала.

Кого-то всегда она нянчила —

То дочку, то внучку свою —

И вдруг в первый раз озадачила

Своим непокорством семью.

Впервые приходится дочери

Отчаянно стряпать обед:

Ушла на свидание бабушка, —

И это на старости лет!

Спешит на свидание бабушка,

И совестно ей от того...

Спешит на свидание бабушка,

А бабушке — сорок всего.

1971

Вальс школьников-выпускников

Ты надела праздничное платьице,

В нём ты стала взрослою вполне.

Лишь вчера была ты одноклассницей,

А сегодня кем ты станешь мне?

Нам скорей уйти из школы хочется;

Мы о том не думаем с тобой,

Что минута эта не воротится,

Час не повторится выпускной.

С детских лет стать взрослыми спешили мы,

Торопили школьные года.

Для того, чтоб детством дорожили мы

Надо с ним расстаться навсегда.

Вспоминаю прошлое старательно

И тревожной думою томлюсь:

Расставаясь с детством окончательно

Может, и с тобой я расстаюсь!..

1956

Как много фамилий, как мало имён!...

Как много фамилий, как мало имён!

Поэтов у нас изобилие!

И как нелегко перейти Рубикон,

Чтоб именем стала фамилия.

1969

Лукич

К его улыбке я привык

И часто знаю наперёд,

О чём приветливый старик

Рассказ любимый поведёт.

Он помнит карцер, кондуит -

Тот давний век. И оттого

Порой цыгарка чуть дрожит

В руке медлительной его.

Он носит валенки всегда,

Потёртый форменный картуз,

И голова его седа,

И поржавел от дыма ус...

Но скоро опустеет класс,

И связкою ключей звеня,

Швейцар Лукич в последний раз

Из школы выпустит меня.

Настанет день - и класс пустой

Вновь заживёт, шумлив и юн,

И сядет ученик другой

За парту крайнюю мою.

И этот новый ученик

Знать тоже будет наперёд,

О чём приветливый старик

Рассказ любимый поведёт.

Май, 1941

Любовь, когда она одна, - любовь....

Любовь, когда она одна, - любовь.

А если много, как сказать - любвей,

Или любовей? Размышляю вновь

Над тонкостями слов и падежей.

Не любит множественного числа

Любовь на русском языке моём.

А почему? Не думал я о том,

Пока она однажды не пришла...

Через века я понял вдруг того,

Кто это слово мудро сочинил.

Быть может, верность предка моего

Родной язык навеки сохранил.

В земле далёкий предок мой лежит,

А слово не стареет на земле.

И для меня оно теперь звучит

В твоём одном-единственном числе.

1953

Мы ехали с нею в двухместной...

Мы ехали с нею в двухместной

Уютной каюте на юг,

В двухместной, совсем неуместной

Для нас - незнакомых, для двух.

Я выйду гулять на причале,

Она - в стороне от меня...

Подчёркнуто с ней мы молчали

До вечера первого дня.

Но в море трудней, чем на суше,

Так долго молчать в тишине.

Она рассказала о муже,

А я ей в ответ - о жене.

Почувствовав вдруг облегченье,

Впервые ей глядя в глаза,

Жену я свою с увлеченьем

Упорно хвалить принялся.

Но что-то в груди защемило,

Когда вдруг заметил я, как

Впервые две ямочки мило

Мелькнули на смуглых щеках.

Заметил, как чист её профиль,

Нахмурился и замолчал.

Нет, то не кассир, - Мефистофель

Билет проездной мне вручал!..

И тесно мне стало в каюте.

На пристань я вышел один.

Смотрите, мол, грешные люди, -

Вот верный жене гражданин!

Мне место вполне на плакате:

Пай-мальчик, примерен и мил,

Как будто в самом Детиздате

Я отредактирован был!

И так захотелось обратно!

Тем вечером, не утаю,

Мне было чертовски досадно

И стыдно за верность мою.

Так в детстве казалось мне стыдным

Отстать от курящих друзей, -

Боялся я прозвищ обидных,

Старался быть взрослым скорей.

Я первую помню затяжку,

Свинцовую горечь во рту,

От дыма так тошно и тяжко,

Что чувствую - вот упаду...

Но всё же курил я. И даже

При девочках пиво я пил,

Но, чем я старался быть старше, -

Тем больше мальчишкою был!

...Мы с ней попрощались в Анапе,

В ночном незнакомом порту,

Она появилась на трапе

И тотчас ушла в темноту.

Светало в горах молчаливых,

Здесь час предрассветный хорош!

Как много тропинок красивых,

Да разве их все обойдёшь...

Исчезли Анапы утёсы,

Мы в море идём на зарю.

Сосед достаёт папиросы, -

Спасибо, но я не курю!

1953

Не знаю, сколько жить ещё осталось...

Не знаю, сколько жить ещё осталось,

Но заявляю вам, мои друзья, -

Работу можно отложить на старость,

Любовь на старость отложить нельзя.

1974

О, как нам часто кажется в душе...

О, как нам часто кажется в душе,

Что мы, мужчины, властвуем, решаем.

Нет! Только тех мы женщин выбираем,

Которые нас выбрали уже.

1969

Огней так много золотых...

Огней так много золотых

На улицах Саратова.

Парней так много холостых,

А я люблю женатого.

Эх, рано он завёл семью!..

Печальная история!

Я от себя любовь таю,

А от него - тем более.

Я от него бежать хочу,

Лишь только он покажется:

А вдруг всё то, о чём молчу,

Само собою скажется?

Его я видеть не должна -

Боюсь ему понравиться.

С любовью справлюсь я одна,

А вместе нам не справиться!

1953

Песня о любви

На тот большак, на перекрёсток,

Уже не надо больше мне спешить,

Жить без любви, быть может, просто,

Но как на свете без любви прожить?

Пускай любовь сто раз обманет,

Пускай не стоит ею дорожить,

Пускай она печалью станет,

Но как на свете без любви прожить?

Не надо мне, не надо было

К нему навстречу столько лет спешить.

Я б никогда не полюбила,

Но как на свете без любви прожить?

От этих мест куда мне деться?

С любой травинкой хочется дружить.

Ведь здесь моё осталось сердце,

А как на свете без него прожить?

1960

Помнишь, мама?

Помнишь, мама моя, как девчонку чужую

Я привёл тебе в дочки, тебя не спросив?

Строго глянула ты на жену молодую

И заплакала вдруг, нас поздравить забыв...

Я её согревал и теплом и заботой,

Не тебя, а её я хозяйкою звал;

Я её целовал, уходя на работу,

А тебя, как всегда, целовать забывал...

Если ссорились мы, ты её защищала,

Упрекала меня, что не прав я во всём.

Наш семейный покой, как могла, сохраняла,

Как всегда позабыв о покое своём...

Может быть, мы бы с ней и расстались, не знаю.

Только руки твои ту беду отвели.

Так спасибо ж тебе, что хранишь ты, родная,

То, что с нею вдвоём мы б сберечь не смогли...

1954

Прошу, как высшее из благ...

Прошу, как высшее из благ,

Прошу, как йода просит рана, -

Ты обмани меня, но так,

Чтоб не заметил я обмана.

Тайком ты в чай мне положи,

Чтоб мог хоть как-то я забыться,

Таблетку той снотворной лжи,

После которой легче спится.

Не суетой никчемных врак,

Не добродетельностью речи

Ты обмани меня, но так,

Чтоб наконец я стал доверчив.

Солги мне, как ноябрьский день,

Который вдруг таким бывает,

Что среди осени сирень

Наивно почки раскрывает.

С тобой так тяжко я умён,

Когда ж с тобою глупым стану?

Пусть нежность женщин всех времён

Поможет твоему обману,

Чтоб я тебе поверить мог,

Твоим глазам, всегда далёким.

Как страшно стать вдруг одиноким,

Хотя давно я одинок.

1970

Сон

Мне снилось, будто так я знаменит,

Что мне при жизни памятник отлит.

Стоит он на бульваре на Тверском,

И вот к нему я подхожу тайком.

К его ногам несёт цветы народ.

Меня ж никто в лицо не узнаёт.

Снимает кто-то шапку перед ним,

Меня в толпе задев плечом своим.

Вокруг него шеренги трубачей,

Аплодисменты. Фимиам речей

От профсоюзов, даже от ГАИ,

И вслух стихи читаются мои.

А я стою пред памятником сим,

Как будто стал я сам себе чужим.

Когда ж толпа под вечер разошлась,

Ему я крикнул: - С пьедестала слазь!

Не ты поэт, а я пока поэт! -

И вдруг он тихо отвечает: - Нет!

Мне, не тебе, несёт народ цветы,

Теперь я нужен людям, а не ты!

Я жив, ты умер, умер, видит бог,

Поскольку написал ты всё, что мог!.. -

И я иду в соседний ресторан,

Пью водку, за стаканом пью стакан.

- Ужо тебе, - кричу ему, - ужо!.. -

Ух, как проснуться утром хорошо!

1966

Стихи об одной женщине

Эта старая женщина в белом халате,

Заступившая в ночь на дежурство своё,

Двадцать лет прослужила в родильной палате.

Узловаты, натружены руки её.

Не легко в этом доме даётся порядок -

Обойди матерей, накорми, успокой,

И на той половине все десять кроваток

Надо тоже держать под рукой!

Всё положено знать ей о каждом ребёнке:

И когда ему есть, и какой он в лицо.

На руке у него номерок из клеёнки,

Как на лапке у голубя метка-кольцо.

Эта старая женщина в белом халате

С пожелтевшим лицом от бессонниц ночных

Двадцать лет прослужила в родильной палате,

Но детей не пришлось пеленать ей своих.

Четверть века назад в чистом поле на Каме

Муж её - коммунист из глухого села -

На глазах у жены был убит кулаками.

Через час под скирдою она родила.

Разорвала своею рукой пуповину,

Рядом не было нянек, - степь да степь без конца...

Молча глянула в мёртвое личико сыну -

Весь в отца!..

И когда в этом каменном доме впервые

Заступила она на дежурство своё;

И когда чей-то муж, растопырив ладони большие,

Принял бережно сына из рук у неё;

И когда он, счастливый, глядел на ребёнка,

То не понял никто, почему, отчего,

Не стесняясь народа, заливисто, звонко

Разрыдалась она ни с того ни с сего...

Скольких малых детей её руки качали,

Скольких нянчили руки её матерей,

Сколько пышных букетов отцы ей вручали,

Но букеты назначены были не ей!

Антонина Максимовна, мать Антонина,

Может быть, ты сейчас на дощатых ступеньках крыльца

Вновь отцу подаёшь осторожно и ласково сына,

Улыбаешься: как он похож на отца!

1953