Дева Солнца

Сборник «Путь конквистадоров»

Марианне Дмитриевне Поляковой

    I.

    Могучий царь суров и гневен,

    Его лицо мрачно, как ночь,

    Толпа испуганных царевен

    Бежит в немом смятеньи прочь.

    Вокруг него сверкает злато,

    Алмазы, пурпур и багрец,

    И краски алого заката

    Румянят мраморный дворец.

    Он держит речь в высокой зале

    Толпе разряженных льстецов,

    В его глазах сверканье стали,

    А в речи гул морских валов.

    Он говорит: «Еще ребенком

    В глуши окрестных деревень

    Я пеньем радостным и звонким

    Встречал веселый, юный день.

    Я пел и солнцу и лазури,

    Я плакал в ужасе глухом,

    Когда безрадостные бури

20  Царили в небе голубом.

    Явилась юность — праздник мира,

    В моей груди кипела кровь

    И в блеске солнечного пира

    Я увидал мою любовь.

    Она во сне ко мне слетала,

    И наклонялася ко мне,

    И речи дивные шептала

    О золотом, лазурном дне.

    Она вперед меня манила,

    Роняла белые цветы,

    Она мне двери отворила

    К восторгам сладостной мечты.

    И чтобы стать ее достойным,

    Вкусить божественной любви,

    Я поднял меч к великим войнам,

    Я плавал в злате и крови.

    Я стал властителем вселенной,

    Я Божий бич, я Божий глас,

    Я царь жестокий и надменный,

40  Но лишь для вас, о лишь для вас.

    А для нее я тот же страстный

    Любовник вечно молодой,

    Я тихий гимн луны, согласной

    С бесстрастно блещущей звездой.

    Рабы, найдите Деву Солнца

    И приведите мне, царю,

    И все дворцы, и все червонцы,

    И земли все я вам дарю».

    Он замолчал и все мятутся,

    И отплывают корабли,

    И слуги верные несутся,

    Спешат во все концы земли.

    II.

    И солнц и лун прошло так много,

    Печальный царь томяся ждет,

    Он жадно смотрит на дорогу,

    Склонясь у каменных ворот.

    Однажды солнце догорало

    И тихо теплились лучи,

    Как песни вышнего хорала,

60  Как рати ангельской мечи.

    Гонец примчался запыленный,

    За ним сейчас еще другой,

    И царь, горящий и влюбленный,

    С надеждой смотрит пред собой.

    Как звуки райского напева,

    Он ловит быстрые слова,

    «Она живет, святая дева…

    О ней уже гремит молва…

    Она пришла к твоим владеньям,

    Она теперь у этих стен,

    Ее народ встречает пеньем

    И преклонением колен.

    И царь навстречу деве мчится,

    Охвачен страстною мечтой,

    Но вьется траурная птица

    Над венценосной головой.

    Он видит деву, блеск огнистый

    В его очах пред ней потух,

    Пред ней, такой невинной, чистой,

80  Стыдливо-трепетной, как дух.

    Лазурных глаз не потупляя,

    Она идет, сомкнув уста,

    Как дева пламенного рая,

    Как солнца юная мечта.

    Одежды легкие, простые

    Покрыли матовость плечей,

    И нежит кудри золотые

    Венок из солнечных лучей.

    Она идет стопой воздушной,

    Глаза безмерно глубоки,

    Она вплетает простодушно

    В венок степные васильки.

    Она не внемлет гласу бури,

    Она покинула дворцы,

    Пред ней рассыпались в лазури

    Степных закатов багрецы.

    Ее душа мечтой согрета,

    Лазурность манит впереди,

    И волны ласкового света

100 В ее колышутся груди.

    Она идет перед народом,

    Она скрывается вдали,

    Так солнце клонит лик свой к водам,

    Забыв о горестях земли.

    И гордый царь опять остался

    Безмолвно-бледен и один,

    И кто-то весело смеялся,

    Бездонной радостью глубин.

    Но глянул царь орлиным оком,

    И издал он могучий глас,

    И кровь пролилася потоком,

    И смерть как буря пронеслась.

    Он как гроза, он гордо губит

    В палящем зареве мечты,

    За то, что он безмерно любит

    Безумно-белые цветы.

    Но дремлет мир в молчаньи строгом,

    Он знает правду, знает сны,

    И Смерть, и Кровь даны нам Богом

120 Для оттененья Белизны.