Душа и тело

Сборник «Огненный столп»

I.

Над городом плывет ночная тишь

И каждый шорох делается глуше,

А ты, душа, ты всё-таки молчишь,

Помилуй, Боже, мраморные души.

И отвечала мне душа моя,

Как будто арфы дальние пропели:

— Зачем открыла я для бытия

Глаза в презренном человечьем теле?

— Безумная, я бросила мой дом,

К иному устремясь великолепью.

И шар земной мне сделался ядром,

К какому каторжник прикован цепью.

— Ах, я возненавидела любовь,

Болезнь, которой все у вас подвластны,

Которая туманит вновь и вновь

Мир мне чужой, но стройный и прекрасный.

— И если что еще меня роднит

С былым, мерцающим в планетном хоре,

То это горе, мой надежный щит,

Холодное презрительное горе. —

II.

Закат из золотого стал как медь,

Покрылись облака зеленой ржою,

И телу я сказал тогда: — Ответь

На всё провозглашенное душою. —

И тело мне ответило мое,

Простое тело, но с горячей кровью:

— Не знаю я, что значит бытие,

Хотя и знаю, что зовут любовью.

— Люблю в соленой плескаться волне,

Прислушиваться к крикам ястребиным,

Люблю на необъезженном коне

Нестись по лугу, пахнущему тмином.

И женщину люблю… Когда глаза

Ее потупленные я целую,

Я пьяно, будто близится гроза,

Иль будто пью я воду ключевую.

— Но я за всё, что взяло и хочу,

За все печали, радости и бредни,

Как подобает мужу, заплачу

Непоправимой гибелью последней.

III.

Когда же слово Бога с высоты

Большой Медведицею заблестело,

С вопросом, — кто же, вопрошатель, ты? —

Душа предстала предо мной и тело.

На них я взоры медленно вознес

И милостиво дерзостным ответил:

— Скажите мне, ужель разумен пес

Который воет, если месяц светел?

— Ужели вам допрашивать меня,

Меня, кому единое мгновенье

Весь срок от первого земного дня

До огненного светопреставленья?

— Меня, кто, словно древо Игдразиль,

Пророс главою семью семь вселенных,

И для очей которого, как пыль,

Поля земные и поля блаженных?

— Я тот, кто спит, и кроет глубина

Его невыразимое прозванье:

А вы, вы только слабый отсвет сна,

Бегущего на дне его сознанья!