На палатине

Измучен огненной жарой,

Я лег за камнем на горе,

И солнце плыло надо мной,

И небо стало в серебре.

Цветы склонялись с высоты

На мрамор брошенной плиты,

Дышали нежно, и была

Плита горячая бела.

И ящер средь зеленых трав,

Как страшный и большой цветок,

К лазури голову подняв,

Смотрел и двинуться не мог.

Ах, если б умер я в тот миг,

Я твердо знаю, я б проник

К богам, в Элизиум святой,

И пил бы нектар золотой.

А рай оставил бы для тех,

Кто помнит ночь и верит в грех,

Кто тайно каждому стеблю

Не говорит свое «люблю».