На постоялом дворе

Вступили кони под навес,

Гремя бесчеловечно.

Усталый, я с телеги слез,

Ночлегу рад сердечно.

Спрыгнули псы; задорный лай

Наполнил всю деревню;

Впустил нас дворник Николай

В убогую харчевню.

Усердно кушая леща,

Сидел уж там прохожий

В пальто с господского плеча.

«Спознились, сударь, тоже?» -

Он, низко кланяясь, сказал.

«Да, нынче дни коротки.-

Уселся я, а он стоял.-

Садитесь! выпьем водки!»

Прохожий выпил рюмки две

И разболтался сразу:

«Иду домой... а жил в Москве...

До царского указу

Был крепостной: отец и дед

Помещикам служили.

Мне было двадцать восемь лет,

Как волю объявили,

Наш барин стал куда как лих,

Сердился, придирался.

А перед самым сроком стих,

С рабами попрощался,

Сказал нам: «Вольны вы теперь,-

И очи помутились,-

Идите с богом!» Верь, не верь,

Мы тоже прослезились

И потянулись кто куда...

Пришел я в городишко,

А там уж целая орда

Таких же - нет местишка!

Решился я идти в Москву,

В конторе записался,

И вышло место к Покрову.

Не барин - клад попался!

Сначала, правда, злился он.

Чем больше угождаю,

Тем он грубей: прогонит вон...

За что?.. Не понимаю!

Да с ним - как я смекнул поздней -

Знать надо было штучку:

Сплошал - сознайся поскорей,

Не лги, не чмокай в ручку!

Не то рассердишь: «Ермолай!

Опомнись! как не стыдно!

Привычки рабства покидай!

Мне за тебя обидно!

Ты человек! ты гражданин!

Знай: сила не в богатстве,

Не в том - велик ли, мал ли чин,

А в равенстве и братстве!

Я раболепства не терплю,

Не льсти, не унижайся!

Случиться может: сам вспылю -

И мне не поддавайся!..»

Работы мало, да и той

Сам половину правил,

Я захворал - всю ночь со мной

Сидел - пиявки ставил;

За каждый шаг благодарил.

С любовью, не со страхом

Три года я ему служил -

И вдруг пошло всё прахом!

Однажды он сердитый стал,

Порезался, как брился,

Всё не по нем! весь день ворчал

И вдруг совсем озлился.

Кастит!.. «Потише, господин!» -

Сказал я, вспыхнув тоже.

«Как! что?.. Зазнался, хамов сын!» -

И хлоп меня по роже!

По старой памяти я прочь,

А он за мной - бедовый!..

«Так вот,- продумал я всю ночь,-

Каков он - барин новый!

Такие речи поведет,

Что слушать любо-мило,

А кончит тем же, что прибьет!

Нет, прежде проще было!»

Обидно! Я его считал

Не барином, а братом...

Настало утро - не позвал.

Свернувшись под халатом,

Стонал как раненый весь день,

Не выпил чашки чаю...

А ночью барин словно тень

Прокрался к Ермолаю.

Вперед уставился лицом:

«Ударь меня скорее!

Мне легче будет!..» (Мертвецом

Глядел он, был белее

Своей рубахи.) «Мы равны,

Да я сплошал... я знаю...

Как быть? сквитаться мы должны...

Ударь!.. Я позволяю.

Не так ли, друг? Скорее хлоп

И снова правы, святы...»

- «Не так! Вы барин - я холоп,

Я беден, вы богаты!

(Сказал я.) Должен я служить,

Пока стает терпенья,

И я служить готов... а бить

Не буду... с позволенья!..»

Он всё свое, а я свое,

Спор долго продолжался,

Смекнул я: тут мне не житье!

И с барином расстался.

Иду покамест в Арзамас,

Там у меня невеста...

Нельзя ли будет через вас

Достать другое место?..»

1874