Орина, мать солдатская

День–деньской моя печальница,

В ночь – ночная богомолица,

Векова моя сухотница...

(Из народной песни)

Чуть живые, в ночь осеннюю

Мы с охоты возвращаемся,

До ночлега прошлогоднего,

Слава богу, добираемся.

– Вот и мы! Здорово, старая!

Что насупилась ты, кумушка!

Не о смерти ли задумалась?

Брось! Пустая эта думушка!

Посетила ли кручинушка?

Молви – может, и размыкаю.–

И поведала Оринушка

Мне печаль свою великую.

«Восемь лет сынка не видела,

Жив ли, нет – не откликается,

Уж и свидеться не чаяла,

Вдруг сыночек возвращается.

Вышло молодцу в бессрочные...

Истопила жарко банюшку,

Напекла блинов Оринушка,

Не насмотрится на Ванюшку!

Да недолги были радости.

Воротился сын больнехонек,

Ночью кашель бьет солдатика,

Белый плат в крови мокрехонек!

Говорит: «Поправлюсь, матушка!»

Да ошибся – не поправился,

Девять дней хворал Иванушка,

На десятый день преставился...»

Замолчала – не прибавила

Ни словечка, бесталанная.

– Да с чего же привязалася

К парню хворость окаянная?

Хилый, что ли, был с рождения?..–

Встрепенулася Оринушка:

«Богатырского сложения,

Здоровенный был детинушка!

Подивился сам из Питера

Генерал на парня этого,

Как в рекрутское присутствие

Привели его раздетого...

На избенку эту бревнышки

Он один таскал сосновые...

И вилися у Иванушки

Русы кудри, как шелковые...»

И опять молчит несчастная...

– Не молчи – развей кручинушку!

Что сгубило сына милого –

Чай, спросила ты детинушку?–

«Не любил, сударь, рассказывать

Он про жизнь свою военную,

Грех мирянам–то показывать

Душу – богу обреченную!

Говорить – гневить всевышнего,

Окаянных бесов радовать...

Чтоб не молвить слова лишнего,

На врагов не подосадовать,

Немота перед кончиною

Подобает христианину.

Знает бог, какие тягости

Сокрушили силу Ванину!

Я узнать не добивалася.

Никого не осуждаючи,

Он одни слова утешные

Говорил мне, умираючи.

Тихо по двору похаживал

Да постукивал топориком,

Избу ветхую обхаживал,

Огород обнес забориком;

Перекрыть сарай задумывал,

Не сбылись его желания:

Слег – и встал на ноги резвые

Только за день до скончания!

Поглядеть на солнце красное

Пожелал, – пошла я с Ванею:

Попрощался со скотинкою,

Попрощался с ригой, с банею.

Сенокосом шел – задумался,

– Ты прости, прости, полянушка!

Я косил тебя во младости!–

И заплакал мой Иванушка!

Песня вдруг с дороги грянула,

Подхватил, что было голосу,

«Не белы снежки», закашлялся,

Задышался – пал на полосу!

Не стояли ноги резвые,

Не держалася головушка!

С час домой мы возвращалися...

Было время – пел соловушка!

Страшно в эту ночь последнюю

Было: память потерялася,

Всё ему перед кончиною

Служба эта представлялася.

Ходит, чистит амуницию,

Набелил ремни солдатские,

Языком играл сигналики,

Песни пел – такие хватские!

Артикул ружьем выкидывал

Так, что весь домишка вздрагивал:

Как журавль стоял на ноженьке

На одной – носок вытягивал.

Вдруг метнулся... смотрит жалобно...

Повалился – плачет, кается,

Крикнул: «Ваше благородие!

Ваше!..» – вижу – задыхается;

Я к нему. Утих, послушался –

Лег на лавку. Я молилася:

Не пошлет ли бог спасение?..

К утру память воротилася,

Прошептал: «Прощай, родимая!

Ты опять одна осталася!..»

Я над Ваней наклонилася,

Покрестила, попрощалася,

И погас он, словно свеченька

Восковая, предыконная...»

         _______

Мало слов, а горя реченька,

Горя реченька бездонная!..

1863