* * *

Когда Он был, распятый и оплёванный,

Уже воздет,

И над Крестом горел исполосованный

Закатный свет, –

Народ приник к своим привалищам –

За клином клин,

А Он кричал с высокого ристалища –

Почти один.

Никто не знал, что у того Подножия,

В грязи, в пыли,

Склонилась Мать, Родительница Божия –

Свеча земли.

Кому повем тот полустон таинственный,

Кому повем?

«Прощаю всем, о Сыне Мой единственный,

Прощаю всем».

А Он кричал, взывая к небу звёздному –

К судьбе Своей.

И только Мать глотала Кровь железную

С Его гвоздей.

Промчались дни, прошли тысячелетия,

В грязи, в пыли

О Русь моя! Нетленное соцветие!

Свеча земли!

И тот же Крест – поруганный, оплёванный.

И – столько лет!

А над Крестом горит исполосованный

Закатный свет.

Всё тот же Крест... А ветерок порхающий –

Сюда, ко мне;

«Прости же всем, о Сыне Мой страдающий:

Они во тьме!»

Гляжу на Крест... Да сгинь ты, тьма проклятая!

Умри, змея!

О Русь моя! Не ты ли там – распятая?

О Русь моя!..

Она молчит, воззревши к небу звёздному

В страде своей;

И только сын глотает кровь железную

С её гвоздей.