Битва с предками

Ночь гремела в бочки, в банки,

В дупла сосен, в дудки бури,

Ночь под маской истуканки

Выжгла ляписом лазури.

Ночь гремела самодуркой,

Всё к чертям летело, к черту.

Волк, ударен штукатуркой,

Несся, плача, пряча морду.

Вепрь, муха, всё собранье

Птиц, повыдернуто с сосен,

»Ах,— кричало,— наказанье!

Этот ветер нам несносен!»

В это время, грустно воя,

Шел медведь, слезой накапав.

Он лицо свое больное

Нес на вытянутых лапах.

»Ночь!— кричал.— Иди ты к шуту,

Отвяжись ты, Вельзевулша!»

Ночь кричала: «Буду! Буду!»

Ну и ветер тоже дул же!

Так, скажу, проклятый ветер

Дул, как будто рвался порох!

Вот каков был русский север,

Где деревья без подпорок.

С о л д а т

Слышу бури страшный шум,

Слышу ветра дикий вой,

Но привычный знает ум:

Тут не черт, не домовой,

Тут ре демон, не русалка,

Не бирюк, не лешачиха,

Но простых деревьев свалка.

После бури будет тихо.

П р е д к и

Это вовсе не известно,

Хотя мысль твоя понятна.

Посмотри: под нами бездна,

Облаков несутся пятна.

Только ты, дитя рассудка,

От рожденья нездоров,

Полагаешь — это шутка,

Столкновения ветров.

С о л д а т

Предки, полно вам, отстаньте!

Вы, проклятые кроты,

Землю трогать перестаньте,

Открывая ваши рты.

Непонятным наказаньем

Вы готовы мне грозить.

Объяснитесь на прощанье,

Что желаете просить?

П р е д ки

Предки мы, и предки вам,

Тем, которым столько дел.

Мы столетье пополам

Рассекаем и предел

Представляем вашим бредням,

Предпочтенье даем средним —

Тем, которые рожают,

Тем, которые поют,

Никому не угрожают,

Ничего не создают.

С о л д а т

Предки, как же? Ваша глупость

Невозможна, хуже смерти!

Ваша правда обернулась

В косных неучей усердье!

Ночью, лежа на кровати,

Вижу голую жену,—

Вот она сидит без платья,

Поднимаясь в вышину.

Вся пропахла молоком...

Предки, разве правда в этом?

Нет, клянуся молотком,

Я желаю быть одетым!

П р е д к и

Ты дурак, жена не дура,

Но природы лишь сосуд.

Велика ее фигура,

Два младенца грудь сосут.

Одного под зад ладонью

Держит крепко, а другой,

Наполняя воздух вонью,

На груди лежит дугой.

С о л д а т

Хорошо, но как понять,

Чем приятна эта мать?

П р е д к и

Объясняем: женщин брюхо,

Очень сложное на взгляд,

Состоит жилищем духа

Девять месяцев подряд.

Там младенец в позе Будды

Получает форму тела,

Голова его раздута,

Чтобы мысль в ней кипела,

Чтобы пуповины провод,

Крепко вставленный в пупок,

Словно вытянутый хобот,

Не мешал развитью ног.

С о л д а т

Предки, всё это понятно,

Но, однако, важно знать,

Не пойдем ли мы обратно,

Если будем лишь рожать?

П р е д к и

Дурень ты и старый мерин,

Недоносок рыжей клячи!

Твой рассудок непомерен,

Верно, выдуман иначе.

Ветры, бейте в крепкий молот,

Сосны, бейте прямо в печень,

Чтобы, надвое расколот,

Был бродяга изувечен!

С о л д а т

Прочь! Молчать! Довольно! Или

Уничтожу всех на месте!

Мертвецам — лежать в могиле,

Марш в могилу и не лезьте!

Пусть попы над вами стонут,

Пусть над вами воют черти,

Я же, предками нетронут,

Буду жить до самой смерти!

В это время дуб, встревожен,

Раскололся. В это время

Волк пронесся, огорошен,

Защищая лапой темя.

Вепрь, муха, целый храмик

Муравьев, большая выдра —

Всё летело вверх ногами,

О деревья шкуру выдрав.

Лишь солдат, закрытый шлемом,

Застегнув свою шинель,

Возвышался, словно демон

Невоспитанных земель.

И полуночная птица,

Обитательница трав,

Принесла ему водицы,

Ветку дерева сломав.

1929