Пекарня

В волшебном царстве калачей,

Где дым струится над пекарней,

Железный крендель, друг ночей,

Светил небесных светозарней.

Внизу под кренделем – содом.

Там тесто, выскочив из квашен,

Встает подобьем белых башен

И рвется в битву напролом.

Вперед! Настало время боя!

Ломая тысячи преград,

Оно ползет, урча и воя,

И не желает лезть назад.

Трещат столы, трясутся стены,

С высоких балок льет вода.

Но вот, подняв фонарь военный,

В чугун ударил тамада, –

И хлебопеки сквозь туман,

Как будто идолы в тиарах,

Летят, играя на цимбалах

Кастрюль неведомый канкан.

Как изукрашенные стяги,

Лопаты ходят тяжело,

И теста ровные корчаги

Плывут в квадратное жерло.

И в этой, красной от натуги,

Пещере всех метаморфоз

Младенец–хлеб приподнял руки

И слово стройно произнес.

И пекарь огненной трубой

Трубил о нем во мрак ночной.

А печь, наследника родив

И стройное поправив чрево,

Стоит стыдливая, как дева

С ночною розой на груди.

И кот, в почетном сидя месте,

Усталой лапкой рыльце крестит,

Зловонным хвостиком вертит,

Потом кувшинчиком сидит.

Сидит, сидит, и улыбнется,

И вдруг исчез. Одно болотце

Осталось в глиняном полу.

И утро выплыло в углу.

1928