Прогулка

Горшки плетней нахальны и толсты

И горячи - как только что с плиты.

Вдоль гряд - разнообразные румянцы...

А под плетнями, с их светоигрой

Подсолнухов, сраженных детворой,

Корявые горят протуберанцы.

     Протуберанец я подобрала:

     Вот падший демон для театра кукол!

     Плащ золотой его полуокутал,

     А в сердцевине - тряпочная мгла.

На льва похож: такой же яркий, внятный...

Но маску льва напялил пудель ватный,

Неразличимо пахнущий в душе

Льноволокном, сырьем прядильно-ткацким,

Каким-то полотном предельно штатским,

Речной водою и папье-маше.

     ... Плетусь по зною. Неводы плетней

     В морях жары становятся бледней...

     И вдруг, пером заглавным помавая,

     И гордый (как казенный изумруд

     Иль радуга сугубо деловая),

     Готовя крик и зная: все замрут, -

     На возвышенье жгучее петух

     Ракетою взмывает безотказной;

     Вздувается, слагается из дуг,

     Вздымается, сливаясь в полукруг

     (И хвост - мостом, и клич - дугообразный

     И, бросив обруч, - прыгающий крик, -

     Склоняет набок шапочку-язык.

... Точильщиком за сад зашла весна,

На круглом камне круглый блеск точила.

И столько искр просыпала она,

Что прямо с диска лето получила.

     Бобы на нитях стали созревать,

     Сердца полусырые согревать.

Я опущу на красный выступ дома

Подсолнуха увядший пенопласт,

Как вызов человечеству от гнома...

     А между тем навстречу мне, мордаст,

     Воспитанник иных садов подсобных,

     Уже другой вздымается подсолнух...

     Ища иной к его фигуре ключ,

     Остановилась. Из разрыва туч

     Он, как сердитый мэр в окно фиакра,

     Выглядывал. И в то же время он

     Дышал грозой, как древний стадион,

     Как желтый котлован амфитеатра.

     Ста львиных цирков образ наливной,

     Утыканный сиденьями для черни,

     Подсолнух цвел...

     А дальше, за стеной,

     Уже скользил деревьев шум вечерний

     И падал, падал зной...