Василий Андреевич

Вы — Утешитель.

Вы — как патер Браун.

Дыханье Ваше в Вышних Бога славит.

И скорби здешней слишком тяжкий мрамор,

Как снег долин, под Вашим солнцем тает.

   Вы — Утешитель. Вроде чуждый Мому

   Достоинством простым и монолитным.

   Хотя порой смеётесь несмешному,

   Как добрякам присуще беззащитным.

Да, это очень красочная мета!—

Когда звучит — не демона, не фавна,—

А чистый, честный, детский смех Поэта

Над шуткой, что не всякому забавна.

   Не так ли горесть Ваша (совокупно

   С отвагой Вашей!)— многим недоступна?

   За карликовый вензель на эмали

   Стих Ваш парнасский, движущийся крупно,

   Иные принимали!

Не Вы стояли в позе над толпою —

Толпа пред Вами в позы становилась.

Та, что подняв кумира над собою,

Им «снизу» помыкать приноровилась.

   Всегда Вы что-то «предали»! То скотство,

   То Идеал... То — старое знакомство...

   Чужой натуры с нашею несходство

   Считать привыкли мы за вероломство.

Будь ты хоть гений — разве вправе гений

Владеть самостоятельностью мнений?

Во лбу семь пядей?

А на дню семь пятниц

Сменить изволь, как семь бумажных платьиц!—

Другие — всей толпой идут на это —

Лишь ты один упёрся против света!

   Но думам вольным не закрепоститься.

...А рожь цветёт,

А лютик золотится,

В плюще бурлят речные ветры, вея...

Не странно ли, что новый век родится

Не из твердынь, а из Беседки Грэя?!

   Где лист баллады, камешком прижатый

   (Баллады без балласта улетают!),

   Где преданные Вам, как медвежаты,

   Две девочки у Вас в глазах читают.

Дар Ваш высокий грустен без юродства.

Свободен — но Отечеству любезен.

Содружествен. Но в рощах первородства

Лишь соловей соавтор Ваших песен.

_________

Так

Счастью учит Феб, а жизнь — терпенью.

За трудолюбьем гордым — год из года,—

За божеством слепящим — ходят тенью

Пустой досуг, постылая свобода.

   Но вы прозренью брат:

   Вы патер Браун.

   Раденье Ваше в Вышних Бога славит!

   Пловцам открыта

   Ваших песен гавань

   И примет всех, кого судьба оставит.

Октябрь-декабрь 1992