Белая гвардия

Скажи – пусть будят хорунжего, бегут к есаулу: едем!

В казачьем полку прибыло, все юнкера в засаде,

Мамонтов в оцеплении, в нетерпенье – Каледин,

Деникин же в полном порядке и при параде.

Так им скажи – выступаем – зима ли, лето.

Цвет офицерства. Грудь колесом. Первая мировая.

Впрочем, скажи – гражданская.

                                               У всех – ремни, эполеты…

А возраст как скошен косарем – ровно трава полевая.

Вот вам и дым Отечества: рано ли поздно –

но – «Боже царя храни». Новобранцы. Герои. Точка.

Долго стояли в дозоре – ни один не опознан.

Так и скажи – мол, гибельна и напрасна отсрочка!

К тому же, глядишь, подмога архангела Михаила,

а там, глядишь, и небесная – манна ли, брашно…

Степи, говоришь, ковыльные – им могила?

Море, говоришь, Чёрное – им пашня?

Путь из варяг в греки кровью скользит, кривые

реки загораются, лишь поднеси спичку?

Так ведь ещё не кончено, а мёртвые и живые

на первый-второй все рассчитываются,

                                                    все ведут перекличку.

Ибо – в горчайших зернах замешанный пафос смерти –

под древком Отечества,

                                  под крестным древом и плащаницей

разнесён ветрами по землям пахотным,

растолчён, и выпечен, и уже от тверди

не отличён, новой шумя пшеницей!